Синтезис. Алиса Бастиан

знал про неё… Про записку. Почему?

      – Почему? – удивился Рут. – Да потому что он видел это! Он же был Заместителем Главы Наблюдательного Совета, он следил за всеми Играми. По крайней мере за той, в конце которой ты вырвалась и написала себе записку – точно.

      Асла вздрогнула.

      – Господи! Но ведь…

      – Что?

      – Но ведь он же не должен этого помнить! Ему стёрли память, он не помнит, что входил в Совет, почему тогда он помнит про записку? Потому что как иначе объяснить то, что он про неё знал? Никто ему не говорил. А сам он толком не объяснил, откуда знает.

      – Да… – протянул Рут. – Думаю, тут дело в выборке.

      – То есть?

      – Технология позволять стирать воспоминания и целые серии воспоминаний, да, но Совет всегда ограничен выборкой. По сути – подчистую они могут стереть только те воспоминания, о которых они в курсе. У остальных процесс модификации происходит с перебоями, и что-то смутное от них у человека всё-таки остаётся.

      – И поэтому он не помнит, что входил в Совет, не помнит, что я уже играла, что Олерой работает на Совет, но вспомнил про записку? Но он же её видел!

      – Значит, он никому не сказал об этом. Поэтому воспоминание стёрлось не полностью.

      И он решил оставить её в Игре, подумала Асла, и сердце её ударилось о грудную клетку чуть сильнее, чем прежде.

      – Никому? А тебе?

      – Никому. Я узнал об этом лишь недавно.

      – Но почему?!

      – Не знаю, – пожал плечами Рут.

      – За что его отправили в Игру?

      – Не знаю, – повторил Рут.

      И Олерой не знает. По крайней мере, так сказал. А сам Орнубий не помнит.

      – Он вспомнит теперь? Вспомнит, как работал в Совете? Раз ему рассказали?

      Смотритель вдруг рассмеялся, и от этого смеха затылок у Аслы похолодел.

      – Рассказали? Да ему ничего и не рассказывали, только поставили перед фактом.

      – А подробности смогли бы помочь ему вспомнить?

      – Асла, – строго сказал Рут, и она невольно вздрогнула. – Ты спрашиваешь из-за него или из-за себя? Слушай, технология эта работает как надо и сбоев вроде пока не давала, – добавил он, когда она не ответила. – Иначе ты бы всё вспомнила на второй, пятой или даже последней Игре, но этого не произошло. Верно? Как и не произошло сейчас. И не произойдёт никогда.

      Верно, подумала Асла. Но всё-таки…

      – Ладно, – Рут похлопал её по колену. Потом достал из кармана какую-то картонную открытку. – Вот ваше расписание. Отдыхай.

      Асла машинально взяла картонку, и, когда Рут уже собрался уходить, спохватилась:

      – А можно… Могу я выйти?

      – Нет, – покачал головой Рут.

      – Ну, не то чтобы совсем выйти, – поправилась Асла, – а… Поговорить со своими?

      «Своими Игроками», – собиралась сказать она, но в этом не было необходимости. Всё и так было понятно.

      Рут задумался. Потом ответил:

      – Завтра. Сегодня всем надо прийти в себя. Отдыхай, – повторил он и ушёл.

      Асла взглянула на открытку-расписание,