Свента (сборник). Максим Осипов

ребенка? Возраст?

      Он говорит.

      – Отличная идея! – восклицает Виктор. – Я делаю всю черновую работу. – Не так сказал – черную. – А теперь Костик, Костян…

      Неплохо бы все обсудить, полагает Виктор. Все аспекты. Конечно, каждый решает сам в том, что касается личной жизни, но необходимо учитывать интересы партнеров, в данном случае – Виктора. Они ведь – большая семья, не так ли? Как ему кажется? Костик уже не маленький, может считаться участником дела. Потенциально. Так он должен рассматриваться. Если что. Не будем о плохом, но помнит ли он, – если нет, то Виктор готов напомнить, – сколько проблем было с семейством Роберта?

      Похоже, Виктор не пьяный.

      – Ты, конечно, патрон, все дела…

      Надо подумать. Не оформить ли – как это называется? – опекунство? – Виктор изучит законодательство. Опекунство – уже теплей. Но тоже не отыграешь, не возьмешь назад. А что если – такое предложение, – дать Костику бабок? – Он с ума сошел, этот Виктор? Мальчик маленький, одиннадцать лет, как он ими распорядится?

      – Легко, – отвечает Виктор. – Я в одиннадцать отлично знал, что с бабками делать. У меня уже сумма приличная скопилась по тем деньгам. Я себе, если хочешь знать, в тринадцать лет купил женщину.

      Утро. Дом уже на ногах. Костя оделся в свою одежду, снова лежит на перилах. М-да. Шутка, повторенная два раза… Перила крепкие, выдержат.

      В комнате, где спал мальчик, орудует баба Саша. Выволокла матрас на снег, груда белья на полу.

      – Александра Григорьевна, здравствуйте. Что случилось?

      – Малый проссал все, у меня вон Галка, старшая, – бормочет баба Саша, – мужа себе нашла, в первую ночь обоссался, как же ты, говорю, жить будешь с таким зассанцем?..

      Тише, тише, услышит. Это ж непроизвольно, ребенок не виноват. И он просит ее не курить хотя бы в жилых помещениях.

      Бардак. Так хорошо вчера было… Пока юный джентльмен не надул в постель. По волосам его треплет.

      – Ладно, бывает. Голову давно мыл?

      Теперь ему хочется что-нибудь сделать для одного себя. Всё, его нет, он отправляется в душ.

      Если бы он курил, скажем, трубку, то, возможно, и не было бы потребности в ежедневном стоянии под душем по полчаса. А так – давно надо выключить воду, вытереться, одеться и с Костей поговорить – намерения определились, – но он моется все и моется. И мысли разные в голове, которые надо гнать. Решено уже – опекунство, вполне себе компромисс.

      – Малый уехал на драндулете… – узнает он от бабы Саши.

      Без спросу. Взял снегоход и отбыл. Вот так сюрприз.

      – С легким паром!

      Спасибо, спасибо, Александра Григорьевна… Уехал на снегоходе, что за идиотизм!

      Пора бы уже Кирпичу объявиться. Он подождет еще час-полтора и пойдет искать мальчика.

      Много свежего снега. Это не вчерашний их след? Вроде сегодняшний. На снегоходе до речки они ехали минут десять, а пешком идти – далеко. След обрывается. Вспоминает про утонувших дачников. Идет вдоль речки налево – нет, тут Костя не мог переправиться. Звонки: