Избранное. Мудрость Пушкина. Михаил Осипович Гершензон

доказать или понять продолжение личного существования за гробом, лишь только вздумает облечь то внутреннее восприятие в филистерский наряд, – он тотчас запутывается в противоречиях. И все же человека всегда влечет сочетать невозможное. Почти все законы – синтезы невозможного; например, институт брака. И это – благо, потому что только постулируя невозможное, он способен достигать наивозможного»{124}.

      В этом умозрении Пушкина более всего поражает одна черта: его жажда именно личного бессмертия. Так называемое бессмертие души, то есть безличное бессмертие, нисколько не интересовало его; по-видимому, он приравнивал его к полному угашению жизни. Я не знаю в творчестве и в мировоззрении Пушкина ничего, что в такой степени характеризовало бы его, как эта черта: самоутверждение своей личности, какова она есть.

      Сны Пушкина{125}

      Пушкин рано заметил загадочное явление сонной грезы и на протяжении лет, как увидим, временами пристально размышлял о нем. В своих произведениях, начиная с «Руслана и Людмилы» 1817–1819 гг., кончая «Капитанской дочкой» 1833 года, он изобразил пять сновидений. Собрав их вместе и внимательно рассмотрев, можно до некоторой степени уяснить себе общую мысль Пушкина о сновидении, если только у него сложилась такая единая мысль, или, по крайней мере, узнать характер и причины его интереса к этому явлению. В делах такого рода надо больше всего остерегаться поспешных обобщений; поэтому я разберу каждый случай отдельно, как если бы он был единственным, и только в конце попытаюсь соединить свои наблюдения в один итог, насколько это окажется возможным.

      1. Сон Руслана. – Руслан уже убил своего соперника Рогдая, нашел Людмилу и везет ее сонную в Киев, где, по обещанию добродетельного Финна, она проснется. После стольких треволнений его цель достигнута; казалось бы, он должен быть счастлив. Может быть, его смутно тревожит мысль о другом его сопернике, Фарлафе, который одновременно с ним выехал на поиски Людмилы и теперь находится неизвестно где? Фарлаф труслив и коварен; возможно, что Руслан бессознательно ждет и боится вероломства с его стороны. Ночью, спешившись под курганом, сняв с седла спящую Людмилу, Руслан сидит в задумчивости; дремота понемногу одолевает его; наконец он уснул.

      И снится вещий сон герою:

      Он видит, будто бы княжна

      Над страшной бездны глубиною

      Стоит недвижна и бледна…

      И вдруг Людмила исчезает,

      Стоит один над бездной он…

      Знакомый глас, призывный стон

      Из тихой бездны вылетает…

      Руслан стремится за женой;

      Стремглав летит во тьме глубокой…

      И видит вдруг перед собой:

      Владимир в гриднице высокой,

      В кругу седых богатырей,

      Между двенадцатью сынами,

      С толпою названных гостей,

      Сидит за браными столами.

      И так же гневен старый князь,

      Как

124

Гершензон неточен. В «Разговорах с Гёте» Эккермана под датой 19.Х.1823 г. канцлер Мюллер не упоминается. См.: «Разговоры с Гёте, собранные Эккерманом». Пер. с немецкого Д. В. Аверкиева. Ч. I. Изд. II. СПб., изд. А. С. Суворина, 1905. С. 33–34. В части I этого издания имя канцлера Мюллера упоминается на с. 3, 13, 31, 47, 62, 74–78, 136, 261; в части II на с. 7, 8, 10, 182,210,211.

См. также: Эккерман И. П. Разговоры с Гёте. Перевод с нем. Н. Ман. М.: Художественная литература, 1981. С. 77–78.

125

Впервые: Пушкин. Сб. I. Под ред. Н. К. Пиксанова. М.: Госиздат, 1924. С. 77–79.