Избранное. Мудрость Пушкина. Михаил Осипович Гершензон

есть «сон», то и грезы, порождаемые поэтической фантазией, эти стройные, гармонические образы творческого воображения – также не что иное, как «сны»: создания души в ее наибольшей отрешенности от мира, наибольшей свободе и наибольшей напряженности, – «мечтанья неземного сна». Пушкин так изображает процесс своего творчества:

      Бывало, милые предметы[51]

      Мне снились, и душа моя

      Их образ тайный сохранила;

      Их после Муза оживила:

      Так я, беспечен, воспевал

      И деву гор, мой идеал,

      И пленниц берегов Салгира.

(Онегин. I, 57).

      Он говорит в конце поэмы:

      Промчалось много, много дней

      С тех пор, как юная Татьяна

      И с ней Онегин в смутном сне

      Явилися впервые мне —

(VIII, 50).

      он говорит:

      И сны поэзии бывалой

      Толпою снова возмутить!

(Разговор Книгопродавца с Поэтом)

      И вы, заветные мечтанья,

      Вы, призрак жизни неземной,

      Вы, сны поэзии святой!

(Онегин. VI, 36)

      В глуши звучнее голос лирный,

      Живее творческие сны[52].

      Но нигде он не нарисовал так отчетливо картину отрешения души от мира и наступающей затем самобытной жизни ее – этого внешнего омертвения и роскошного внутреннего цветения ее, как в следующих строках своей «Осени»:

      И забываю мир – и в сладкой тишине

      Я сладко усыплен моим воображеньем,

      И пробуждается поэзия во мне:

      Душа стесняется лирическим волненьем,

      Трепещет и звучит, и ищет, как во сне,

      Излиться наконец свободным проявленьем —

      И тут ко мне идет незримый рой гостей,

      Знакомцы давние, плоды мечты моей.

      Итак, по Пушкину, наряду с дневной, будничной жизнью души, когда вся ее внутренняя деятельность обусловлена извне, есть другая самобытная жизнь души, отрешенная от мира, – жизнь полной внутренней свободы; и эта жизнь лучше, выше той. То, что я рассказал здесь, только отчасти вскрывает эту мысль Пушкина – одно из его основных познаний и главный стержень его мировоззрения, как несомненно обнаружит будущая философская биография его. Вильгельм Гумбольдт сказал, что единственно неподвижный полюс человек носит в своей душе{116}. С несравненной конкретностью, почти осязательно, он ощущал свое духовное бытие, как твердый обрыв среди зыби вод, как замкнутую, самодовлеющую, единственно реальную жизнь своей личности. Поэтому «явь» была для него призраком и томлением, и только «сон» – правдой и счастьем.

      Тень Пушкина{117}

      В стихотворении «Воспоминания в Царском Селе», 1829 года, упомянув о сподвижниках Екатерины, чьи памятники стоят в Царскосельском саду, Пушкин говорит:

      Садятся призраки героев

      У посвященных им столпов.

      Если это метафора, то, надо признаться, слишком смелая. Но все стихотворение так серьезно и грустно, да и вообще об эту пору поэтический стиль Пушкина был уже настолько трезв и строг, что предположение о пустой

51

Под «милыми предметами» Пушкин разумеет женщин, как объектов любви; так, в третьей песне «Онегина»:

Не правда ль: милые предметы,Которым за свои грехиПисали втайне вы стихи,Которым сердце посвящали,Не все ли, русским языкомВладея слабо и с трудом,Его так мило искажали

и т. п.

(III, 27).

52

(Онегин. I, 55).

116

Гумбольдт Вильгельм (1767–1835) – немецкий философ, языковед и государственный деятель. Согласно теории исторического познания Гумбольдта, всемирная история есть результат деятельности духовной силы, лежащей за пределами познания, поэтому она не может быть понята с причинной точки зрения. В своем учении о языке Гумбольдт предложил оказавшийся весьма ценным метод сравнительно-исторического исследования языков. Основные сочинения Гумбольдта «О границах деятельности государства» (1792), «О задачах историка» (1821). В переводе П. Билярского в России в 1859 г. вышла книга Гумбольдта «О различии организмов человеческого языка и о влиянии этого различия на умственное развитие человеческого рода». СПб.: Тип. Имп. Акад. наук. 366 С. (См.: Библиотека А. А. Блока. Описание. Кн. 3. Л.: БАН, 1986. С. 221.)

См. также: Гумбольдт В. Язык и философия культуры. Пер. с нем. М.: Прогресс. 1985.Тень Пушкина.

117

Впервые в журнале «Искусство». 1923. Кн. I. С. 114–142.