Начать жизнь заново. Лана Кинлем

стоило больших усилий убедить его, что со мной все в порядке, и больше я не возьмусь за нож или страшные оранжевые таблетки, которые он утащил. Я их, кстати, так и не нашел. Через несколько дней Ричи перестал пасти меня в ванной и на улице, проверяя, все ли хорошо.

      С родителями все же пришлось поговорить. Они выловили меня спустя несколько дней и вывели на разговор. Но к тому времени я успел вернуть привычный им образ образцового сына. Наш разговор прошел по-деловому сухо, но после этого они отстали от меня. И чудеса! – мать куда-то спрятала мой блокнот с расписанием, предоставив мне в распоряжение часть самостоятельности.

      Однако, что-то умерло между нами после того дня. Что-то, чему я никогда не придавал значения до этого, совсем крошечное, похожее на семейное единение. Я жил и общался с ними, словно они были моими соседями в общежитии, не более. Иногда я ловил задумчивый, слегка напряженный взгляд матери и внимательный – отца. Но ни один из них так и не подошел ко мне, за что я был благодарен. Я больше не чувствовал потребности в их заботе, словно мои родители умерли в день моего выпускного.

      В офисе дела шли как нельзя прекрасно. Коллектив принял меня как отличного специалиста и учил тонкостям практического дела. Работа, как недавно учеба, помогала мне прятаться от собственных мыслей и воспоминаний, и я цеплялся за нее, как за доступный мне антидепрессант. Пару раз ребята брали меня с собой на суд, как наблюдателя, а вскоре мне предстояло впервые в жизни выступить самому в качестве адвоката. Занимаясь этим делом, консультируя клиента, накидывая фразы в защиту, я настолько погружался в работу, что на самокопания просто не оставалось времени. И я ждал этого дня с волнением и отголоском радости.

      На работе я думал о работе, а дома – о Ричи. Моя жизнь снова обрела ритм, вошла в какую-то колею, и потекла своим чередом. И, конечно, я был этому рад.

      ***

      – Встать! Суд идет!

      Я незаметно сжал руку сидящего рядом парня и поднялся. Первый раз выступая адвокатом, я волновался, но не запнулся ни разу, пылко споря с прокурором и оправдывая своего клиента. К тому же, парень волновался намного больше, что придавало мне сил.

      – … суд в составе: председательствующего судьи…

      Я скосил глаза на прокурора, и тот слегка кивнул мне. Он был в курсе, что это мое первое дело, и таким жестом признавал во мне профессионала. Я выдохнул, переведя взгляд на судью.

      – …рассмотрев материалы дела в отношении…

      Мой клиент шумно вздохнул и, видимо, задержал дыхание. Я его понимал. Это был напряженный момент, ведь приговор был длинным, а вердикт он узнает только в самом конце. Но я был уверен, что его оправдают. Слишком мало было доказательств.

      – …суд установил…

      Недалеко от меня со скучающим видом щелкал по клавишам секретарь, привычно ведя протокол заседания. На его лице была такая вселенная тоска, что было ясно – работа его доконала, став душной рутиной. В моей голове мелькнул вопрос, станет ли моя работа такой же рутиной для меня через несколько лет.

      – …суд