Начать жизнь заново. Лана Кинлем

заблокировав телефон. И чего я ожидал там увидеть?

      Но через пару секунд раздался характерный звук входящего сообщения. Я вздрогнул и снова уставился на экран.

      Сообщение пришло от контакта, взглянув на имя которого, я снова ощутил тугой узел в животе. «Митч» значилось в имени, и рядом был смайлик сердечка.

      С гадким предчувствием я открыл сообщение.

      «Привет, малыш. Куда же ты свалил с праздника? Я устроил его и в твою честь тоже)»

      Я выругался. Это ублюдок забил свой номер в мои контакты, каким-то образом подбросил телефон в почтовый ящик, когда знал, что я дома один, а теперь еще и глумился. Меня ослепило вспышкой злобы, но это было лучше, чем купаться в страхе и отчаянье.

      «Ответь мне, сладкий, или я буду настаивать, чтобы проведать тебя дома»

      Я снова выругался и, остервенело щелкая по экрану, набрал ответ:

      «Пошел ты!»

      «Как грубо. Неужели никакого уважения к начальнику и хорошему другу, Ал?)»

      Да он издевается!

      «Да иди ты в задницу со своей дружбой! И я не собираюсь работать на тебя, найду другое место, где тебя не будет видно!»

      Я отбросил телефон и ушел на кухню. Меня пробирала злоба и едкое желание плюнуть уроду прямо в лицо. Пиликанье из гостиной сообщило мне о новом сообщении, но я не спешил возвращаться.

      Открыв холодильник, я окинул взглядом продукты. Надо было поесть в конце концов, иначе мой организм рисковал обзавестись серьезными проблемами. Но я решил перенести трапезу. Достав из холодильника бутылку молока, я сделал два глотка прямо из горла. Из зала снова донесся звук пришедшего сообщения, и я, захлопнув дверцу, решил засунуть Митча в черный список.

      Вернувшись, я взял телефон, но, открыв сообщения, опустился на диван.

      «Если ты приглашаешь меня в свою задницу с предложением дружить, то я им обязательно воспользуюсь, малыш)»

      «И ты будешь работать на меня. Или хочешь, чтобы я тебя убедил в этом? Тогда посмотри свои фотографии, шалунишка»

      Нахмурившись, я открыл галерею и, резко выдохнув, выронил телефон, отскочив от него. Там было примерно с десяток фотографий меня. Голого, распластанного на кровати Митча, со следами спермы на заднице.

      Во мне смешались несколько чувств сразу: ненависть, отвращение, страх и ярость. Схватив телефон, я набрал номер, и как только Морган взял трубку, я заорал:

      – Ты совсем больной ублюдок! Да я тебя засужу, ни один адвокат из твоей конторы не поможет!

      – Эй, эй, малыш, успокойся, – засмеялся Митч на том конце провода, и я разразился бурным потоком мата.

      Мою мать точно хватил бы инфаркт, если бы она услышала, но к черту мою мать.

      Морган выслушал меня, не перебивая, а потом вкрадчиво поинтересовался:

      – Ты закончил?

      Я не ответил, тяжело дыша после такого запала. Митчелл хмыкнул.

      – А теперь послушай меня, мальчик. Можешь удалять эти фотографии, можешь пойти показать кому-нибудь. У меня они тоже есть, так что, если удалишь, перешлю снова, только