Этажи. Олег Савощик

туда ни ногой, – твердо повторил я.

      – Спустимся вместе.

      – Ага. А на подстраховку кого поставишь? Лёлика?

      – Да сдалась нам та веревка! – отмахнулся Дима. – По этой лестнице даже ребенок поднялся! Проще простого.

      Я вспомнил шахту и поежился.

      – Это очень, очень глупая…

      – Да ты послушай! Выйдем после отбоя, так точно никто не заметит. Спустились, набрали тушенки по-быстрому – и обратно. Сами сыты и других накормим, а то и сменяем на что полезное, если останется. Заживем по-человечески!

      Я подумал об Алене. О дрожащих руках, сжимающих последние тюбики биоконцентрата. О ребятах, которые вчера спаслись, а завтра будут голодать.

      Потом перед глазами встала черная кожанка чекиста.

      – А с тварью той… Ну, надо оружие достать.

      – Оружие? – Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

      – Как думаешь, удастся договориться с Сидоровичем?

      – Дима, ты меня пугаешь.

      Я пристально всмотрелся в брата. В его глазах вновь разгорелись угольки, и озорное пламя, казалось, плясало все безумнее с каждой новой идеей.

      – Дядьку? Дядьку Сидора? – Лёлик вылез из своего угла.

      – Ну да, мужик с седьмого. Знаешь его? – обернулся к умалишенному Дима.

      – Как не знать? – кивнул Лёлик. – Он тоже коммунистом был, до того как сюда попал. И дядькой моим, да.

      Мы с братом переглянулись.

      – Какой же он дядька тебе? – удивился Димка. – Вы же одногодки почти.

      И, не дожидаясь ответа, продолжил:

      – А можешь нас отвести с ним поболтать? Да так, чтобы он не пристрелил нас из ружья своего?

      – А ты, часом, не шпиён? – прищурился Лёлик.

      – Как можно, товарищ! – с напускной обидой воскликнул брат и широко улыбнулся. – Ну так как?

      – Тогда пошли. С нашим человеком поболтать – это оно правильно.

      – Ну что? Решайся! – Дима потрепал меня по плечу.

      Я снова вспомнил отца. И слова Полины отозвались эхом в голове: «Хочешь закончить, как он?».

      Помотал головой.

      – Ну и сиди тут, раз ты такой трус! – вспылил Дима. – Пялься в свое окно, вот только там ничего нет и не будет. Слышишь? Хоть глаза все высмотри, туда не сбежать. А я сам справлюсь.

      Еще минуту я слушал удаляющиеся шаги в коридоре; снова чиркнул спичкой.

      – Твою ж…

      ***

      – Короче, товарищи. За вас племяш поручился, но в гуманитарную помощь я играть не буду.

      Сидорович выглядывал через узкую бойницу импровизированной баррикады – беспорядочного нагромождения разобранных шкафов, драных кресел и прочей ломаной мебели. Заставленный рухлядью коридор не казался бы такой грозной крепостью без обреза в руках старика. Дуло продолжало смотреть между нами, и это напрягало.

      – Первое: на этаж никого не пропущу, даже не просите. Голодовка – проблема шестого. А по теме вашей есть вариант. Хрен его знает, на кой ляд вам ствол сдался, но я в чужие дела не лезу. Чем расплачиваться будете?

      – Жратвой! – выпалил Дима.

      – Жратва