.

башни. – Ею я склеиваю между собой кости. Когда застывает, становится крепче камня.

      Достав глиняные кружки, он наполнил их терпкой горячей жидкостью. И добавил:

      – Кстати, из моего клея можно даже посуду делать.

      Даруджиец обеими ладонями взял кружку и подул на напиток.

      – Прошу прощения, господин, забыл представиться. Меня зовут Торвальд Ном.

      – Ном? Как же, слыхал. Известная даруджистанская династия. А ты, надо полагать, до того, как попасть в рабство, был разбойником?

      Торвальд взглянул на Карсу и поморщился.

      – Проклятые следы от кандалов! Нам нужна другая одежда, с длинными рукавами и манжетами. И сапоги, желательно повыше.

      – Здесь хватает беглых рабов, – усмехнулся напанец. – Не думай, что ваши отметины будут особо бросаться в глаза.

      – Так куда же мы все-таки попали?

      – На северное побережье Семиградья. Море, что плещется внизу, – это Отатараловое море. Лес, покрывающий полуостров, называется А’ратским. Ближайший город – Эрлитан. Пешком до него дней пятнадцать ходу.

      – Могу я узнать и твое имя тоже? – осторожно спросил Ном.

      – Вполне заурядный вопрос ты задал, Торвальд Ном. Хотел бы я ответить тебе на него просто и ясно, но увы! Здесь меня зовут Ба’йенроком, что на эрлитанском наречии означает «хранитель». А в остальном мире с его войнами, заговорами и переворотами меня вообще никто не знает. Тех, кому было известно мое настоящее имя, уже нет в живых, и, признаться, меня это вполне устраивает. Так что зовите меня Ба’йенроком или Хранителем. Кому как больше нравится.

      – «Хранитель» легче выговорить. Скажи, а какие травы ты положил в этот настой? Вкус и запах мне совершенно не знакомы, – признался Торвальд.

      – Ничего удивительного, – улыбнулся Хранитель. – В окрестностях Даружистана такие не растут. Это местные травы. Мне неведомы ни их названия, ни свойства, но нравится их вкус. А те, от которых мне было плохо, я давно выкорчевал.

      – Приятно слышать. Ты хоть и обосновался в здешней глуши, но, кажется, неплохо знаешь «остальной мир». Ни даруджийцы, ни даже теблоры не вызывают у тебя удивления. Должно быть, ты немало постранствовал по свету… Не твою ли сломанную лодку мы видели на берегу?

      Хранитель поднялся во весь рост.

      – Ты начинаешь меня сердить, Торвальд Ном. А когда я рассержен, плохо бывает всем.

      – Как скажешь. Больше я не буду тебя расспрашивать.

      Хранитель слегка ткнул даруджийца кулаком в плечо, однако тот отлетел на пару шагов.

      – И правильно сделаешь. Думаю, мы с тобой поладим. Будет совсем хорошо, если твой молчаливый друг тоже скажет несколько слов.

      Потирая плечо, Ном вопросительно поглядел на Карсу.

      – Когда мне нечего сказать, я молчу, – произнес великан.

      – Мне нравятся люди, которым нечего сказать, – кивнул Хранитель.

      – Значит, тебе повезло, – не слишком дружелюбно бросил ему Карса. – С такими врагами, как я, ты