Дедушкины рассказы. Михаил Иванович Комаров

имуществом, а уже за ним – повозки с ранеными. Всего в обозе набралось до шестисот повозок. Открылась опушка леса, а перед ней шеренгами стоят немцы с направленным на нас оружием. Затрещала стрельба. Наши цепи ринулись вперёд. Атака быстро перешла в жестокий и безжалостный рукопашный бой. Я немного повернулся на бок и выглядывал из повозки. Увидел, как один наш боец так прикладом трахнул немца по каске, что расколол ложе своей винтовки. Бой был скоротечным, но кровопролитным. Несмотря на хорошо организованное окружение немцев и густые цепи, полк вырвался из него. В строю осталось около шестисот пятидесяти нераненых бойцов, а с ними прорвалось немногим более трехсот повозок.

      Для меня особенно запомнилась бешеная скачка повозок по картофельным бороздам. Полк всё же остался боевой единицей, так как сохранил своё знамя…

      Петру ногу не отняли, но она стала прямой. В колене не сгибалась, но была своя. После войны он ещё несколько лет отработал трактористом на колхозных и совхозных полях.

      12. В плену

      Этот Комаров Александр Иванович – однофамилец и двоюродный брат Комарову Ивану Гавриловичу. К его фамилии в селе добавляли Азиатский. Так его называли из-за того, что он большую часть своей жизни провел в Средней Азии в городе Ленинабаде. Среднего роста, худощавый и голубоглазый. Очень долго не женился. На этот поступок он решился уже после войны. В армию был мобилизован в 1941 году. В августе 1942 года в излучине Дона их часть была разбита. Оставшиеся в живых бойцы разбежались по близлежащим лесам и хуторам. Александра же немцы прихватили в домике лесника. По лагерям для военнопленных он исколесил более чем пол-Европы. Неоднократно пытался бежать из этих лагерей. Это осуществить ему удалось только во Франции. Там он участвовал во французском Сопротивлении в отрядах Красные Маки и рассказывал очень много, но особенно запомнился описываемый случай. Это произошло в Греции во время оккупации её гитлеровцами, в одном из лагерей для русских военнопленных.

      …В лагере нас, русских военнопленных, было около тысячи человек. Однажды весной утром в воскресенье нас подняли, выгнали на плац и построили. Оказалось, что в это воскресенье был первый день Пасхи. К построенным в колонну военнопленным вышел старый немецкий генерал и через переводчика обратился к ним:

      – Русские, в Первую мировую войну я воевал на территории России и уважаю русских. Мне очень нравятся ваши песни. Сегодня Пасха, спойте её на вашем языке.

      Мы все молодые, ни слов, ни напева Пасхи не знаем. Стоим и молчим. Генерал ждёт. Получается всё очень паршиво. Если мы не споём песню, то нас обвинят в непослушании, в бунте, а затем последует наказание. И вдруг в конце построения раздается негромкий напев:

      …Там далеко в стране Иркутской

      Был построен большой дом,

      Он построен для надзора,

      Арестанты сидят в нём…22

      Я сначала было прыснул от неудержимого желания хохотать, но меня сразу же одернули рядом стоящие.

22

Творческое наследие Александровского централа. Первоначальный текст – стихотворение «Александровский централ» – создано неизвестным каторжанином не позднее 1880-х гг. Там же, в централе, к стихотворению был подобран мотив, и оно превратилось в песню, которая получила известность под названием «Далеко в стране Иркутской».