Слова. Эшли Джейд

ухудшит ситуацию. Или второй – я могла бы отплатить ей той же монетой… что также усугубит мое положение.

      По сути, варианта с благополучным исходом не существует, поэтому я выбираю тот, из-за которого не опоздаю на урок. Я прохожу мимо.

      – Либо твоя одежда села, либо ты растолстела, – кричит она мне вслед.

      – Да ладно, все мы знаем, что второе, – добавляет Дрейвен Тернер, капитан футбольной команды и временами бойфренд Сабрины. – Эта сучка такая толстая, что когда встает на весы, на них высвечивается: «Продолжение следует».

      Их небольшое сборище разражается смехом, и мне хочется, чтобы земля разверзлась и поглотила меня целиком.

      Тот, кто сказал, что игнорирование задиры – лучшая стратегия действий, был либо чертовым идиотом, либо тем, кто никогда не подвергался настоящим пыткам.

      Тот факт, что за месяц до выпускного они все еще насмехаются надо мной, просто абсурден.

      Абсурден и страшен. Раньше я убеждала себя, что все эти придирки к лишнему весу закончатся после окончания школы, но теперь начинаю думать, что дети-придурки вырастают, чтобы стать еще большими придурками во взрослой жизни, и наше общество обречено.

      Одно можно сказать наверняка. Мне надоело быть их грушей для битья.

      Я оборачиваюсь. Дрейвен обнимает стройные плечи Сабрины, давая понять, что они снова вместе.

      Возможно, я не могу раскритиковать их внешность, но все еще в состоянии ударить по больным местам.

      – Вау. – Моя улыбка так же фальшива, как и волосы Сабрины, когда вспоминаю последнюю разыгравшуюся в Хиллкресте драму. – Я думала, что после того, как ты застал Сабрину с Фениксом на стоянке во время вечера танцев, ты покончил с ней навсегда. – Я закидываю сумку на плечо. – Но посмотрите на этих двоих… Снова вместе. Кажется, настоящая любовь действительно существует.

      Толпа замолкает, но по гневу, озаряющему лицо Дрейвена, и взглядам, которые Сабрина бросает в меня, подобно кинжалам, становится ясно, что моя работа здесь закончена.

      Едва я отворачиваюсь, как счастливая парочка начинает орать друг на друга.

      По правде говоря, не могу винить Сабрину за то, что она связалась с Фениксом Уокером.

      Он столь же великолепен, сколь и загадочен.

      Он не зависает с популярными ребятами, но и в Стране Неудачников его точно нет. Феникс мало разговаривает, но, когда это случается, невозможно его не слушать, поскольку есть в его глубоком, хриплом голосе – в нем самом – нечто завораживающее.

      Стоит ему войти в комнату, и он высасывает из нее весь кислород, требуя вашего внимания. Бог, должно быть, тот еще шутник, подслушивающий мои мысли, потому что по моей коже пробегают мурашки, и я чувствую жар.

      Не смотри.

      Но я ничего не могу с собой поделать. Я мазохистка.

      Во рту у меня пересыхает, земля уходит из-под ног, когда я поворачиваюсь и попадаю в плен пронзительных голубых глаз.

      Держу пари, даже в темноте он бы видел меня насквозь.

      Облаченный в черное с головы до ног, Феникс стоит, прислонившись к своей побитой «Тойоте Камри», с таким видом,