Слова. Эшли Джейд

ашку.

      – Ты пьян.

      – А ты бесполезен. – Отец замахивается кулаком, но его координация нарушена, поэтому он промахивается и отступает. – Выродок.

      Гребаная ирония.

      – Все потому, что это ты меня породил.

      В сознании всплывают воспоминания о том времени, когда моя жизнь не напоминала крушение поезда. До алкоголя и наркотиков. До этого поганого трейлера в этом дерьмовом городе. До предательства. До насилия.

      До того, как она покинула нас.

      Я должен ненавидеть ее за это… но не могу.

      Она увидела возможность обрести свободу – шанс на жизнь, где сломанные ребра, разбитые носы и синяки не входили в повседневную программу, – и воспользовалась ею.

      Даже если это требовало оставить ее семилетнего сына на произвол судьбы.

      Я смотрю в мутные, остекленевшие голубые глаза отца – глаза, которые я унаследовал от него, – и задаюсь вопросом, как он позволил себе докатиться до такого.

      Когда-то мой отец был легендой. Или, по крайней мере, находился в шаге от того, чтобы стать одной из них.

      Люди называли его следующим Джими Хендриксом[1]. Черт, некоторые даже утверждали, что отец его превосходит.

      У Вэнса Уокера была великолепная жена, искренне любившая его, и сын, видевший в отце героя.

      Когда-то у него было все.

      А потом он все потерял.

      Я отказываюсь совершать ту же ошибку.

      Глава 1

Леннон

      Я доедаю вторую тарелку хлопьев «Капитан Кранч», когда на кухню входит отец, похлопывая себя по карманам.

      – Ты не видела мои ключи?

      Я указываю на кухонный островок, где они лежат на самом видном месте.

      – Там.

      – Ах. – Подойдя к мраморной стойке, он хватает их. – Спасибо, Мартышка.

      Предполагается, что человек с его талантом мог бы придумать более подходящее прозвище для дочери, но, увы, ко мне привязалось это.

      По словам отца, будучи младенцем, я напоминала обезьянку – большие уши и все такое.

      У меня мгновенно сжимается сердце, и я откладываю ложку.

      К сожалению, для него это единственное счастливое воспоминание, связанное с моим рождением, учитывая, что моя мама – его родственная душа – умерла спустя несколько минут.

      – А не знаешь, где мой…

      – Там, – говорю я ему, указывая на блокнот, который отец положил на стойку рядом с холодильником.

      На его лице заметно облегчение.

      – Спасибо. У меня сегодня встреча с Black Lung.

      Его слова привлекают мое внимание.

      – Black Lung? – Я подавляю рвущийся из горла смешок, поскольку отец определенно не подходит на роль фаната этой группы. – Разве ты немного… Ну, ты понимаешь.

      Он поправляет сползающие на нос очки в толстой оправе.

      – Немного что?

      Я не Вилли Вонка[2], поэтому стараюсь не приукрашивать.

      – Тебе скоро пятьдесят, папа.

      По растерянному выражению его лица становится очевидно, что он ничего не понял.

      – И что?

      – Ты когда-нибудь ходил на концерт Black Lung? Большинство их фанатов моего возраста.

      Хотя я не знаю почему, ведь в их творчестве нет ничего выдающегося. Даже если моему отцу удастся сотворить волшебство и написать для них несколько хитовых песен, это не решит их главных проблем.

      Отсутствие гармонии в группе.

      И отсутствие у вокалиста… ну, в общем, всего.

      Отец пожимает плечами, не выражая ни капли беспокойства.

      – На меня вышел их менеджер. А не наоборот.

      Неудивительно. Несмотря на возраст, отец до сих пор остается величайшим автором песен со времен своего личного любимца Джона Леннона. В честь кого – сюрприз – он меня и назвал.

      – К тому же, – продолжает папа, расстегивая воротник. – Я все еще хипповый.

      У меня так и вертится на языке, что только старики используют такие термины, как «хипповый», но с него достаточно оскорблений для одного дня.

      – Срази их наповал, пап.

      Он подмигивает.

      – Если я это сделаю, они не выпишут мне чек. – Отец переводит взгляд на часы над моей головой. – Блин.

      Я опаздываю, Мартышка. Пора бежать. – Наклонившись, он целует меня в щеку. – Хорошего дня в школе.

      Я сдерживаю стон, поскольку хорошо провести время в школе Хиллкреста для меня не представляется возможным. С того момента, как я переступила ее порог, это место стало моей личной преисподней.

      – Постарайся не участвовать в слэме[3]. Ты же не хочешь сломать бедро.

      – Очень смешно. – Он подходит к входной двери, но останавливается, прежде чем открыть

1

Джими Хендрикс (1942–1970) – американский композитор, музыкант, поэт, певец, гениальный гитарный виртуоз, за короткую жизнь завоевавший титул «короля гитары».

2

Вилли Вонка – герой сказочной повести Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика», а также экранизаций «Вилли Вонка и шоколадная фабрика» и «Чарли и шоколадная фабрика».

3

С л эм – действие публики на музыкальных концертах, при котором зрители специально толкаются, сталкиваются друг с другом и прыгают у сцены, таким образом бурно выражая восторг..