Девилз-Крик. Тодд Кейслинг

есть такие деньги.

      – Нужно также обсудить вопрос касаемо ее дома.

      Джек поднял глаза, когда Чак допил воду из своего стакана.

      – Прости, что?

      – Ее дом является частью объявленной ценности. Это немного по сравнению с остальными реализованными активами, но…

      Слова Чака растворились в фоновом гудении вращающегося вентилятора. Джек закрыл глаза и вздохнул, пытаясь сдержать бурю эмоций, бушующую внутри. Он подозревал, что она оставит ему дом – в конце концов, это было его правом по рождению. Семейная реликвия высшей степени, которую его дед построил собственными руками. Однако в то же время он задавался вопросом, как, черт возьми, сможет присматривать за таким домом. Большую часть своего времени Джек либо работал над картинами, либо говорил о них, либо выставлял их в галереях, либо спал и видел кошмары, питающие их. Уход за домом был за пределами его возможностей, тем более за таким, который находится за тысячу миль.

      Чак прочистил горло.

      – Джек? Ты еще со мной?

      – Что? – воскликнул Джек, ошеломленный звуком собственного голоса. – Прости, я… пока в голове не укладывается.

      – Все в порядке, Джек. Я понимаю. Такое не просто усвоить, поверь мне. Думаешь про деньги или про дом?

      – И про то, и про другое, – признался Джек. – Я понятия не имел, что у бабушки была такая заначка. А этот дом… – Он взволнованно всплеснул руками. – Я не могу приезжать сюда всякий раз, когда возникает проблема, понимаешь?

      Чак кивнул.

      – Понимаю. С деньгами все просто. Твоя бабушка хорошо вложилась. Большая их часть принадлежала ее отцу, и он передал их ей, а теперь она передает их тебе. Можешь распоряжаться ими на свое усмотрение. Что касается дома, там все сложнее. По закону ты волен делать с ним все, что хочешь. В завещании не сказано, что ты не можешь продать дом… – Он встретился взглядом с Джеком. – Но мы оба знаем, что Джини это не понравилось бы. Дом и земля на протяжении многих поколений принадлежали вашей семье.

      – Сейчас ты говоришь, как она, – пробормотал Джек.

      – Знаю, – сказал Чак. – Я – душеприказчик, не забыл? Это – моя работа. В любом случае, я уверен, что такая важная птица, как ты, сможет что-нибудь придумать. Возможно, отремонтируешь его, назовешь летней дачей.

      – Ты бы стал проводить здесь лето?

      Чак жестом указал на свою переговорную, на вращающийся вентилятор, на стоящие вдоль стен штабеля коробок с папками.

      – Малыш, я живу здесь каждый день. Все это дерьмо – моя жизнь!

      Они рассмеялись, но веселое настроение быстро испарилось, уступив место низкому гудению вентилятора, нарушающему повисшую между ними тишину. Чак забарабанил пальцами по столу, что-то бормоча себе под нос. Наконец, хлопнул ладонью по столу, вырвав Джека из задумчивости.

      – Чуть не забыл. Есть еще одно.

      Порывшись в коробке с документами, Чак выудил маленькую деревянную шкатулку и придвинул через весь стол к клиенту.

      Джек