Верность слову. Михаил Сверлов

Дмитрий Михайлович!

      Он открыл глаза. Рядом с ним, тряся его за плечо, стоял дежурный врач и девушка-регистраторша.

      – Пойдёмте, я провожу вас в душевую, а затем в палату, – сказал врач.

      – Да я сегодня уже принимал душ.

      – Всё равно. У нас так положено, что все больные обязаны принять душ и переодеться в наше бельё.

      «Ну вот, уже и больной!» – невесело подумал он. Потом встал и, подхватив свою сумку с вещами, пошёл за доктором. Через полчаса он был одет в больничную пижаму и помещён в четырёхместную палату, где спал всего один сосед.

      «Утром познакомлюсь», – подумал Дмитрий Михайлович. «Утро вечера мудренее, – откуда-то пришло на ум, и он закончил эту пословицу многим людям неизвестными словами: – Кобыла мерина удалее!»

      Лёг на кровать. Спать не хотелось. Наплывали воспоминания полувековой давности.

      Город Вологда! Затем суточное болтание по Московской окружной железной дороге. Реутов – пригород Москвы. И опять неизвестно сколь длительное стояние.

      Заместитель командира полка по политической части майор Сидоров, войдя в вагон, ругнулся.

      – По всему видно, что попали мы суток на трое. Чёрт возьми, конец войны, а у нас всё ещё неразбериха кругом! Чем заниматься будем, соколы вы мои? – обратился он к нам.

      – Разрешите обратиться, товарищ майор? – спросил я.

      – Давайте, товарищ младший лейтенант, обращайтесь.

      – Разрешите увольнение в город. Жену брата нужно найти.

      – Это где ты её в Москве искать-то будешь? И зачем? А где брат?

      – У меня примерный адрес есть. Я ей хочу передать свой продовольственный аттестат. Сын у неё семимесячный, а с продуктами питания плохо. А Николай, брат мой, на фронте. С первого дня воюет.

      – А он что, не может ей свой аттестат послать?

      – Так он, товарищ майор, сержант. Они на фронте-то и познакомились.

      – Как добираться до города будешь?

      – Так было бы разрешение, а как добраться – найду.

      – Хорошо! Сейчас 13:00. К 24-м часам быть на месте. Времени хватит? – спросил майор, выписывая документ.

      – Ну давай! Передавай привет фронтовичке. Да… – он попридержал меня, готового сорваться с места. – Вот, передай ей подарок от нас, – и он достал из походного рюкзака, стоявшего под столом, буханку хлеба, две банки тушёнки и две банки сгущённого молока. – Малец-то, наверное, молочко сладенькое любит? Давай, беги!

      Майор отвернулся, но я заметил, как на его глаза навернулась слеза. Вся семья майора погибла в начале войны. Погиб и годовалый внук.

      – Есть! – ответил я.

      Быстро прихватив заранее приготовленный рюкзак с продуктами, запихнув туда же завёрнутые в чистую нательную рубашку продукты майора, я выскочил из вагона. Навстречу шёл железнодорожник, держа в руках молоток на длинной ручке, которым он что-то там простукивал под вагонами.

      – Скажите пожалуйста, – обратился я к нему, – как тут можно до Москвы добраться?

      – А вон,