К морю. Екатерина Рин

сказал Дьюван хозяйке, кивнув на картину. – Какой-нибудь известный художник?

      – В узких кругах, – ответила Ола. Улыбка, сопровождавшая её слова, показалась Дьювану печальной.

      – Вот ваша комната, – сказала хозяйка и протянула ему ключ с брелоком в виде маяка.

      ***

      Море катило на берег зеленоватые волны. Они шуршали галькой и разбивались на мелкие брызги о камни, такие большие, что на них можно было удобно усесться вдвоём.

      Дьюван спустился с холма – насквозь городской, в туфлях, брюках и рубашке. Так торопился к морю, что сбросил в номере только пиджак с галстуком да расстегнул по пути пару верхних пуговиц и засучил рукава. Теперь он неподвижно стоял с закрытыми глазами, подставив солнцу лицо; свежий ветер охлаждал его разгорячённую кожу, а слух ласкали голоса чаек. Он ежедневно слышал их сквозь звуки города, но здесь, переплетённые лишь с шумом волн, они были важной, неотъемлемой частью пространства, а не привычным, ничего не значащим фоном.

      Море – добрый, мудрый, иногда строгий, но неизменно любящий старик, – понимало, зачем пришёл и что принёс с собой Дьюван. Оно не могло избавить его от этого груза навсегда, но могло показать, что избавление возможно, подарить несколько минут целебной тишины, рождающей в душе чувство светлой радости, почти забытое Дьюваном. Радость накапливалась, разрасталась, и вскоре захотела вырваться наружу, выплеснуться в мир волной, стать видимой и ощутимой для кого-то ещё. Вероятно, только поэтому, когда Дьюван ощутил чьё-то присутствие, он открыл глаза, улыбнулся остановившейся рядом девушке и сказал: «Привет», – словно они встретились не в первый раз. Незнакомка придерживала рукой промокший подол платья, к её босым ногам прилипли тёмные песчинки, влажные от морского воздуха волосы волнами ниспадали до пояса. Она нерешительно взглянула на Дьювана из-под длинной чёлки и кивнула – едва заметно, словно сомневалась, что приветствие обращено к ней.

      – В «Маяке» отдыхаешь? – непринуждённо спросил Дьюван и сел на песок, не жалея дорогих брюк. Девушка снова молча кивнула, на этот раз более уверенно.

      – А зовут тебя Ариэль? – усмехнулся Дьюван. Она отвела за ухо закрывавшую лицо прядь, обнажив робкую тонкогубую улыбку, тихонько ответила:

      – Нет, Сиэль.

      – Очень приятно. Я Дьюван, – он помолчал, глядя на море, потом произнёс: – Хорошо тут, правда?

      Надо почаще общаться с людьми в неформальной обстановке. Кажется, мне этого сильно не хватает, иначе с чего бы я пристал к бедной девушке.

      – Вы только что приехали? – спросила Сиэль, теребя лямку на тонкой ключице.

      – Я так старо выгляжу? – поморщился Дьюван. – Мне всего двадцать четыре, можно и на «ты» ещё.

      Сиэль смущённо потупилась.

      – Извини… – Дьюван заметил, с каким усилием она проглотила «те».

      – Да мне все лет на пять больше дают, я привык, – успокоил