К морю. Екатерина Рин

не посадят же, – не отставала женщина. – Его и тогда-то никто искать не стал, вспомни, и свидетельница не помогла ничем, а ты через десять лет на что-то надеешься…

      – Девять, – поправил Дьюван. Его тон был по-прежнему спокойным, но раздражение, которое он пытался обуздать, уже готовилось прорваться наружу.

      – Да невелика разница! Он и умереть мог за такое время. Нет, а вдруг правда умер, вот его никто найти и не может?

      – Если умер, я лично должен в этом убедиться. Если жив, я лично это… – Дьюван осёкся и мысленно обругал себя за несдержанность. Мать резко выпрямилась, посмотрела то ли возмущённо, то ли испуганно.

      – Ты так и не оставил свои подростковые бредни, да? За девять лет совсем не поумнел что ли?

      – Я уже не подросток, я взрослый человек и знаю, что делаю, – спокойно, но веско произнёс Дьюван. В его словах засквозил холод. Когда он начинал говорить таким тоном, возражать становилось бессмысленно и даже опасно, поэтому мама тяжело вздохнула, опустила голову и замолчала. Через пять минут они подъехали к её дому.

      – На чай зайдёшь?

      – Нет, мам. Прости, дела.

      ***

      Улица, на которой расположилась «‎Чайка», ведёт к морю. Может, поэтому посетители кафе всегда такие счастливые, умиротворённые и дружелюбные. Одни заходят сюда за мороженым, которым «‎Чайка» славится чуть ли не на весь город, чтобы съесть холодное лакомство по пути на пляж. Другие, наоборот, возвращаются с моря – глаза сияют, волосы мокрые, в пакетах полотенца, купальники и песчинки, – рассаживаются по мягким бирюзовым креслам, едят из тарелок с нарисованными чайками, болтают, хохочут и пританцовывают под солнечную музыку, негромко звучащую из колонок.

      Наступает пора осенней прохлады, и атмосфера «‎Чайки» становится ещё уютнее. На столиках зажигаются свечи, летние мелодии сменяются меланхоличным джазом. На широких подоконниках обустраиваются девушки в вязаных свитерах (в основном студентки-филологи) и читают книги. Шуршат страницы, в воздухе стоит аромат тыквенного рафа, и все невольно начинают разговаривать друг с другом полушёпотом.

      В редкие дни, когда зима неожиданно заявляет свои права на Приморский, сковывает воздух морозом и забрасывает улицы снегом, «‎Чайка» остаётся островком тепла и спокойствия. Люди заходят в кафе румяные, стряхивают с одежды тающий снег, разматывают шарфы и заказывают какао с маршмеллоу или фруктовый чай, напоминающий о лете. Такие дни обычно приходятся на январь, когда из динамиков ещё льются новогодние песни и в кафе пахнет еловыми ветками, украшающими помещение.

      Стояла такая же тёплая весна, как девять лет назад. Через распахнутую дверь в кафе залетали звуки наслаждающегося хорошей погодой города и лёгкий ветерок. Дьюван сидел в кресле, цедил из бокала гранатовое вино и пытался расслабиться не только телом, но и головой. Расслабляться душой он не умел совсем, там всегда дрожала какая-то натянутая струна, на которую проще было не обращать