Литера «Тау». Вера Михайловна Флёрова

засунуть растрепавшиеся волосы за воротник футболки.

      Видимо, в их дискуссии о добре и зле ей придется проиграть.

      – Я вам тоже кое в чем признаюсь, – пообещала она со вздохом. – Вы же хотите знать обо мне все. Вот только сначала трос принесу.

      *

      Вечером того же дня к Ансгару, промывающему перекисью свои ссадины и царапины, подошел Сальвадор Андреевич.

      – Как ты? – спросил он.

      – Нормально. Устал очень. Неслабо так сходили за хлебушком, – Ансгар говорил отрывисто и нехотя. У него, в отличие от Владика, была психика. И она сегодня определенно перегрузилась. – Ну, зато наша красотка научилась возвращаться в ненавистное ей тело, что радует. А то я уже думал, что я на грани профессионального фиаско.

      – Она сказала, что ты открыл в ней еще одну способность.

      – Да. Она находит живых, как я нахожу мертвых. Например, меня в яме. Я порекомендую ее соответствующим учителям, может быть, она сумеет заняться куда более полезным делом, чем некромантия. Так что через два дня она уедет, и я, наконец-то, отдохну.

      – Рад за тебя, – улыбнулся Сальвадор. – Тебе помочь?

      – Угу.

      Ансгар повернулся спиной, и Сальвадор, наклонив лампу, некоторое время молча промывал ему ссадины на лопатке.

      – Не знаю, будет ли тебе интересно, – осторожно сказал он, – но моя история тоже закончилась.

      Ансгар оживился.

      – Будет, конечно, – быстро отреагировал он, даже не особенно пытаясь соблюсти мрачный и незаинтересованный тон.

      Сальвадор светски улыбнулся. Как всегда, когда ему бывало трудно.

      – Я написал Антонине, и она призналась, что это она, – сказал он просто.

      – Призналась ли она тебе в коварных и мстительных замыслах?

      – Нет. Она много говорила… – Сальвадор помолчал, словно бы подбирая слова. К изысканной своей речи он слова не подбирал. А к обычной – приходилось. – Я звонил ей, пока вас не было… она заявила, что я нравился ей еще в детстве, просто она боялась сказать мне об этом. А теперь, когда снова увидела, поняла, что не забыла. Но она боялась, что придется говорить про брата, и поэтому пряталась. Она не хочет говорить о нем. И уж конечно, не считает меня виновным. Она думала, что, если я ее увижу, это напомнит мне о нем и испортит наши отношения. А она хотела начать их, как она выразилась, с чистого листа. Признаться, у нее это получилось.

      Сальвадор вздохнул и шмякнул использованный ватный тампон в тазик.

      – Значит, тебя уже можно поздравить? – Ансгар повернулся и стал натягивать футболку.

      – С чем? – не понял учитель биологии.

      – Ну… Чистый лист заполнен великой любовью (потому что ходить к возлюбленному, прячась под одеждами с головой – не всякий человек выдержит), она любит тебя ты – ее… никто ни на кого не сердится, можно начать личную жизнь.

      – С ней? – искренне удивился Сальвадор.

      – Ну да. Ладно, попросишь ее сначала по-прежнему закрывать лицо…

      – Вряд ли это понадобится.

      Сальвадор