Литера «Тау». Вера Михайловна Флёрова

донеслось сверху. – Носитель света. Я всегда нес людям свет. Хорошо, что вы поняли это.

      – Что здесь произошло? – спросил Ансгар.

      – Кротов меня убил на своей «шохе». Ехал и улыбался. Так же, как когда мы с ним пили. У меня была бы моральная травма на всю жизнь, если б я не помер. Если травма – нужно с кем-то делиться, так врачи говорят. Вот я и приглашаю гостей из мира живых. Но все они проскальзывают сквозь мои руки. А вы пришли сами. Я собираю людей. Ваша девушка – хорошая. Я приглашаю ее навсегда.

      – Но я… ненадолго зашла, – попыталась отвертеться Магда.

      Спустившись чуть ниже, Владик надавил на подлокотник кресла, и вокруг Магды выросли стальные прутья.

      – Надолго, – улыбнулся он.

      – Убери это, – вмешался Ансгар.

      – Нет, – отвечал электрик. – Ты не представляешь, как мне грустно вспоминать вас всех здесь.

      – Мы не имеем отношения к тому, что произошло, – сказал Ансгар.

      – Тем более.

      Ансгар немного помолчал. Слез с кресла, подошел к клетке, потрогал прутья.

      – Я вижу себя в клетке, – отчиталась Магда, как учили.

      – Поразительно. Я тоже вижу тебя в ней. И это плохо. Мы все трое верим в клетку, а, следовательно, она не исчезнет.

      – Ты говорил – надо устранить того, кто изобрел иллюзию.

      – Сейчас займемся. Иди сюда, Владик. Тебе пора на тот свет, а нам – домой.

      – Я собираю людей. Я пойду только с людьми! – закричал электрик.

      – Так говорят врачи?

      – Да! Так говорят врачи!

      В зале открылись две двери и из одной в другую действительно пробежали врачи в белых халатах и с носилками. На носилках стоял горшок цветущей герани.

      …По ощущениям Магды, прошел час, в течение которого они всячески уламывали Владика. Но логика Владика была подобна ускользающей из рук рыбе. Очевидно, перед смертью он действительно сошел с ума, удивившись предательству мира.

      – Она пойдет со мной, – Владик обхватил руками клетку с Магдой. Магда почувствовала, как клетка и она сама в ней начинают уменьшаться. Это значило, что она начнет терять части своей души, потому что размер, даже здесь, в субкоординатах имел очень большое значение. Куда большее, чем в реальности.

      – Ансгар! – крикнула она, ощутив удушье. Пространство стало вязким, жемчужно-белым, жадным до ее дыхания. Оно впитывало ее в себя.

      – Владик, если ты не отпустишь ее, я вселю твою душу в трухлявый пень, – пообещал Ансгар. – Или в бревно.

      – Я у себя дома, – Владик присел, не отпуская клетки, а потом вдруг разжал свои огромные руки и ушел в сторону. Пол под ногами начал распадаться квадраты и падать вниз, в пустоту. Ансгар хотел сделать шаг в сторону, но провалился и долго падал, считая какие-то бессмысленные этажи с выбитыми окнами и прибитыми к ним колесами от машин.

      Скоро вокруг него оказалось лишь пустое помещение, покрытое цементной пылью, лестница, бетономешалка и моток черного провода. И, совсем как в его сегодняшнем сне,