Сказки жизни. Галина Суслина

страшные картинки того жуткого насилия всплывали в её памяти, удушая её тем коктейлем эмоций, который она испытала тогда: жуткой болью и леденящим ужасом, брезгливостью и беспомощностью, чувством вины и позором. Она как будто снова чувствовала телом всё происходящее.

      Из этого состояния её выдернул крик:

      – Отвалиии!!! Жена от тебя правильно сбежала, потому что ведёшь себя как твой козлина-прапор. Чтобы тебя ценили и уважали, ты и сам себя уважать должен, и других тоже. И жена, и дети тогда тебя ценить и любить будут. И не придётся жить, как бездомному псу. Вали на своё место и не трави мне ребёнка перегаром и своими дерьмовыми мыслями.

      Серёга как-то обмяк и медленно стёк на кресло. Видимо, сказанное попало в точку и задело за самое больное.

      – Извините, – процедил он. И, как побитый пёс, поплёлся на своё место.

      Всё произошло так быстро, что весь салон как будто замер. Никто больше просто не успел среагировать и встать на защиту. Стюард появился, когда женщина уже возвращалась на своё место и в салоне стояла тишина.

      Алёна наблюдала за всем этим всё ещё пребывая в оцепенении.

      И тут соседка легонько толкнула её локтем и протянула мятный леденец и бутылку воды, со словами:

      – Попей воды, тебе надо. А потом леденец, полегчает.

      Второй леденец она дала дочке, мирно рассматривающей картинки в книжке. Казалось, что она никак не отреагировала на всё происходящее.

      Алёна послушно взяла бутылку и жадно выпила сразу половину. Её постепенно отпускало. Она развернула леденец и засунула в рот. Мятная прохлада освобождала дыхание.

      – Спасибо, – натужно улыбнувшись, сказала Алёна. – Быстро Вы с ним! – добавила она.

      – Материнский инстинкт, – улыбнувшись, ответила соседка. – Меня, кстати, Катя зовут.

      – Алёна!

      – Так вот, Алёна, кричать иногда бывает очень полезно! Интеллигентность – это, конечно, хорошо, только хамы так не понимают. С ними на их языке говорить надо. Кстати, крик меня по жизни много раз выручал, поэтому я и дочке кричать разрешаю.

      – Да, пожалуй, вы правы, – немного смягчившись ответила Алёна.

      Алёна вспомнила, как они с мамой были в зоопарке, когда ей было лет 5. Она визжала от восторга, глядя на жирафа, и громко хохотала, глядя на мартышку. А мама каждый раз её одергивала, говоря, что неприлично так громко кричать и смеяться. И когда они шли домой, вся радость от посещения зоопарка куда-то подевалась. Да и потом, она уже больше так не радовалась, как будто радость осталась там, как будто ей не разрешили её взять с собой.

      – Смотри, когда ребёнок радуется, он открыт миру и мир открыт ему. Когда родители радуются вместе с ним, он получает подтверждение этому, – словно услышав мысли Алёны, продолжила Катя. – Когда ему страшно и он кричит, родители, обнимая его, разделяют его страх, защищают его. Они показывают ему, что бояться нормально, и помогают найти способы справиться со страхом.

      – Да, мой