Немой. Книга 1. Охота на нечисть. Алекс Рудин

бля! Как не вовремя всё! – Сытин взялся за подбородок.

      В избу, небрежно стукнув кулаком по двери, вошёл бритый наголо здоровяк с детской улыбкой на круглом щетинистом лице. Он был одет в чёрный кафтан нараспашку, чёрные кожаные штаны и высокие сапоги.

      Бля, все в обуви, как люди, один я – босиком! Голодранец ты, Немой!

      – Опоздал я, Василий Михалыч? – виновато улыбаясь, спросил здоровяк у Сытина.

      – Михей! – просиял Сытин. – Не опоздал, наоборот! У тебя лошадь свежая?

      – Да, сменил на княжеской конюшне, – ответил Михей.

      – Проводишь бабу с детьми в Лопухинку к родне? Тут недалеко.

      – Мне бы помыться, Василий Михалыч! Сестра баню натопила.

      – Утром вернёшься – и парься, сколько угодно! День отдыха тебе дам.

      – Ладно, – вздохнул Михей. – Долго им собираться?

      – Да они собраны уже, – ответил Сытин. – Телегу во дворе видел? Сейчас мы с парнем переговорим, и поедете. Как там сын, Марья?

      Пока Сытин разговаривал с Михеем, Марья сбегала к колодцу, намочила тряпку и сейчас оттирала кровь с лица сына.

      – Ничего, живой, – ответила она.

      Парня звали Ильюхой. Сытин быстро расспросил его о поездках с отцом в Комариную чащу. Тот подробно рассказал, какой дорогой они добирались, где искали деревья с пчелиными дуплами.

      – Ты что-нибудь необычное замечал хоть раз? – спросил его Сытин.

      Но ничего необычного парень не видел. Лес, как лес. Пчёлы, как пчёлы.

      – Мёд, как мёд, – передразнил его Сытин. – Ладно, Ильюха! Молодец, что за отцовский дом вступился, не струсил. Марья! Князь у тебя покупает дом. Вот, держи!

      Сытин протянул женщине две золотые монеты.

      – Лошадь и телега тоже теперь ваши. Тем более что в телегу ваше барахло погружено. Поезжайте сейчас в Лопухинку, утра не ждите. Михей вас проводит. С ним ничего не бойтесь. Идём, Немой!

      Мы с Сытиным вышли на улицу. Пленники так и сидели на траве возле бревенчатой стены дома. Рядом, настежь распахнув щербатый рот, лежал труп убитого Сытиным мужика. Баба уже перестала выть и только вытирала слёзы кулаком. Над ними, подперев могучим плечом стену, возвышался Степан.

      – Ну что, хозяйственные вы мои! Не понравилось вам, значит, что чужое добро без присмотра лежит? – спросил у них Сытин.

      – Какое же оно чужое? – с ненавистью спросил Сытина мужик постарше. – Это моего сына добро! Машка, стерва, отравила его! Я до князя дойду!

      – Дойдёшь, непременно, – зло засмеялся Сытин. – Деньги за дом принесёшь. Две золотые монеты, и пять серебряных. И только попробуй за неделю не отдать.

      – На кой хрен мне этот дом? – заорал мужик.

      – А я откуда знаю? – равнодушно пожал плечами Сытин. – Хочешь – сожги, а хочешь – музей устрой.

      Мы поглядели, как гружёная телега выезжает со двора. Рядом с ней верхом ехал Михей. Он что-то весело рассказывал Ильюхе. Пацан уже улыбался, одной рукой держась за побитую щёку, а в другой сжимая вожжи.

      – Слушай, Немой, – спросил Сытин, – и на кой хер мы с тобой в такую даль пёрлись, на ночь глядя? Ведь не узнали же ничего.

      ***

      Я