Лис. Град проклятых. Андрей Александрович Ермолаев

на лоб. Это клятый отрок, обойдя место мести и презрев ее священное право, атаковал сзади, со спины. В голове полыхнуло черное солнце, все вокруг, лес, небо, люди, задергались, запрыгали словно в предсмертной агонии – полуослепший от огненной боли он, с того же оборота, полоснул длинной атакой поперек пояса отроку. Страшный, звенящий крик боли молодого, полного сил и еще не верящего в свою смерть парня, понесся эхом по лесным дебрям, пугая и поднимая на крыло целые стаи ворон.

      Огненная ярость от низкого коварства, погнала вперед: Вольг бросился в последний смертный бой с отчаянным боевым рыком. Его злой напор потеснил Боеслава, отбросил в лес. Сбоку мелькнуло: мгновенно повернувшись на пятках, Вольг шуйцей поймал на лету топорик. И, с двух рук, принял атаку догнавшего их Торира. Могучий норег обрушил длинный меч с силой, способной развалить от плеча до пояса. Он всегда был сильнее, этот клятый гость севера, но он бил одной рукой, а Вольг принял клинок с двух рук – мечом и топориком. Отбив норегский клинок, черноволосый бешено рванулся вперед – получай, пес! Норег не проронил ни звука, лишь вздрогнул всем могучим телом, когда чужая сталь, отбив клинок, крепко хватила его плоти.

      Стремительная атака Боеслава не дала доделать начатое – гридень оттеснил врага от раненного друга. Два смертных врага закружились вихрем смертоносной стали, сшиблись со звоном и вновь разошлись. Кровь заливала лицо Вольга, широкой лентой текла под ворот кольчуги. Чутье опытного воина подсказывало, что нужно спешить, Боеслав мог себе позволить так вот кружить бесконечно, а его самого скоро будет шатать от потери крови, и никакая ярость уже не спасет. Длинный меч сверкнул сверху и упал, целя в пальцы, держащие меч. Попади – и бой закончен, Вольг легко добьет беспомощного, но витязь не купился, легко отбив удар. Лицо бывшего друга – маска сосредоточенной, холодной ненависти – его собственное зерцальное*17 отражение.

      Вновь сошлись – лязгнул металл, на сей раз Вольг не отпустил, навалившись уже всерьез, сыпля ударами, и киевлянину пришлось призвать все свое мастерство, чтобы тут же не отправиться к праотцам. Враг мечом плел замысловатую сеть из ударов, практически одновременно, в одно движение полосуя в горло, в глаза, в колено, по рукам. Вольг наседал, не разрывая суровой музыки поединка из лязга стали. Укол, рубящий по ногам, колющий в горло – размытая молния меча жаждала крови. В блеске воспаленных глаз на окровавленном лице – только обещание скорой смерти. Холодная мертвая улыбка жгла душу – Боеслав чуял, что долго так не выдержит, а Торир все не шел на помощь. Такого ярого темпа в поединках всегда хватало на пару минут, от силы – на пять. Затем мышцы наливаются тяжестью, и меч становится все тяжелее, а там недолго и о пощаде просить. У них меж собой – никакого великодушия быть не могло. Верхний быстрый удар по нисходящей, отбит сильной стороной клинка, отработанный вращательный удар кистью, в атакующую руку, туда, где заканчивается кольчуга – клятый оборотень не дремлет! Не хочешь в руку? Принимай в ногу, хищный, подлый предатель – да пропади ж она твоя звериная сноровка и нечеловеческая

17

Зерцало – здесь, в это время – именно что зеркало, не род доспехов. До зерцальных доспехов – еще более 4 веков.