Мистификация дю грабли. Сергей Суров

этого… – задумался Владимир. – Да до кучи к пленникам и на торг, как дойдём.

      – А дойдёт? – усомнился Добрыня.

      – Эй, Мурза, – окликнул бывшего хозяина Путята, – до Корсуня дойдёшь?

      – А засем? – пугливо поглядывая на захваченные в его доме колодки для рабов, которые дружинники уже примеряли к его соплеменникам, ответил Мурза.

      – Вот дурья башка, продадим тебя, какой-никакой толк будет… – рассмеялся Путята.

      – Погоди, – вмешался Владимир, – у него зубов же нет. Сколько за него выручишь?

      – Зубов мало, зато грамотный. Читать-писать умеет. А дурней со здоровыми зубами у нас хватает. Да и прокорм для грамотея не в тягость будет. Без зубов же…

      – В колодках не дойдёт… – засомневался Добрыня и покачал головой.

      – Мурза, власть любишь? – прищурившись, спросил Владимир.

      – Луплю… – признался Мурза, склонившись в поклоне перед Владимиром.

      – Ступай во-он туда, пленников видишь? – и Владимир указал рукой Мурзе в сторону пленников.

      – Та…

      – Ступай туда, будешь у них главным. Передай, шо я сказал. И пущай они тебя на носилках тащат. Ножки береги. Больше повторять не буду, а то… – Владимир, подняв бровь, указал рукой на груду колодок, к которым уже выстроилась очередь из жителей поселения для примерки. Мурза вздохнул и припустил за ворота к каравану невольников.

      Рассказывать, как шли дальше – пустая трата времени. Благодаря воеводе Добрыне всё было сделано с умом, которого у воеводы хватало только на войну и на драки в миру. Напоминало это паучью сеть: полк был разделен на десятки и сотни, которые, обложив со всех сторон обоз, неспешно продвигались к Корсуню. Как только обнаруживалась угроза, так сразу со всех сторон на эту угрозу ощеривались копья и мечи дружинников, а позади них флегматично ошивалось, позевывая, подкрепление из обоза. Слух об этой странной тактике плодотворно повлиял на миролюбие местных неудачников…

      Стены Корсуня показались Владимиру хлипкими. Он обернулся к Добрыне и многозначительно улыбнулся.

      – Вова, – по-своему понял его воевода, – подождём с моря наши ладьи и… как вдарим!

      – Я те вдарю, я те вдарю… – незлобиво ответил воеводе Владимир и погрозил ему пальцем.

      – Володька, слухай, морскую воду пить не можно, – подскакав к князю, сходу заговорил Путята, – речушек тут не видно. Знать, вода откуда-то со стороны в город идет…

      – Разумно. Гляньте-ка туда! – прервал воеводу Владимир, показывая ему рукой в сторону одного из холмов, с которого к городу спешили люди. – Видишь, людишки к городу бегут? А ну перехвати их! Должен быть среди них человечек, что про воду ведает. Должен.

      Владимир как в воду глядел. (Теперь понятно, откуда такое выражение появилось на Руси?) И правда, дружинники большого полка после тёплой беседы с греками (по горячке сломанные ребра и разбитые носы не в счёт) вскоре нашли родник и подземный канал, по которому вода поступала в город. Канал перегородили, а ручей