Шпаргалка. Рассказы, которые помогут решить жизненные задачки. Ольга Савельева

что он справился.

      То есть мы справились. Я свою роль в этом вопросе – его выздоровления – ощущала как масштабную.

      Когда он заболел и превратился из мужчины, которого я выбрала, в того, кого не выбрала бы, если бы мы встретились сегодня, проще всего было забрать детей и уйти. Я самодостаточная, я точно справилась бы одна.

      Но это с моей стороны было бы настоящим предательством.

      Отобрать у любимого человека семью всё равно что отобрать смысл выкарабкиваться.

      В борьбе с болезнью очень важна мотивация. Она порой самый важный ингредиент в комплексной терапии.

      Я по папе знаю. Помню…

      Мы остались и вместе справлялись с этим испытанием. И было всё – и больно, и сложно, и невыносимо.

      Есть такая фраза, что все мы – эгоисты и любим на самом деле не человека, а свои ощущения рядом с ним. Вот за пятнадцать лет семейной жизни я привыкла к ощущению защищённости, ценности, радости. А теперь пришлось проживать другие ощущения – растерянности, отверженности и бессилия.

      Я их превратила в опыт, достаточно ценный и важный. Теперь во фразе «и в горе, и в радости» я знаю, как выглядит часть про горе. Но эти годы сделали меня настолько сильной, столько титана мне в характер добавили, что я ни о чём не жалею!

      Прошло время, всё стабилизировалось. Мы оба были ранены, но живы. Продолжали строить отношения, потому что болезнь сильно трансформировала нас обоих и надо было выстраивать всё заново, но семья устояла в этом торнадо.

      Спустя годы во время какой-то будничной ссоры у нас случился диалог:

      – Я тебя когда-нибудь подводил? – спросил муж с таким как бы наездом.

      – Да, постоянно, – ответила я. – Мои ожидания достаточно часто расходились с реальностью.

      – Ну так велком в мой мир! – сказал муж, намекая, что он тоже частенько бывает недоволен мною.

      Мне в этом месте стало обидно, захотелось реванша – например, напомнить ему, как я не ушла тогда, ну, в пекле депрессии. Что, мол, болел ты, а плохо и сложно было всем.

      И я напомнила.

      – Ну и что ты такого сделала? Просто не ушла? – спросил муж.

      Меня ужасно задело это обесценивающее «просто не ушла». Не уйти было ой как непросто, гораздо проще было уйти.

      – Ты был невыносим, кричал постоянно, – с возмущением пояснила я. – Не уйти – это подвиг.

      – Ой, прямо кричал, – спародировал меня муж.

      Он говорил так, будто я выдумала это всё.

      – Ну да, кричал.

      – Ну, может, повысил голос пару раз…

      – ПАРУ РАЗ? ПОВЫСИЛ ГОЛОС?!

      Я просто опешила. У меня было ощущение, что он меня разыгрывает, будто мы проживали разные реальности в разных квартирах с разным адресом прописки.

      Меня аж затрясло.

      – Пойдём со мной, – зашипела я на мужа и повела его на кухню.

      А там показываю плитку. Ту самую, отличающуюся от других.

      – Почему эта плитка не такая, как остальные, Миш? – спрашиваю я.

      – Э-э-э, ну… серия другая? – уточняет муж.

      И я вдруг понимаю: он не помнит. Реально не помнит. Совсем. Поэтому то, что мне кажется подвигом, ему кажется