Шпаргалка. Рассказы, которые помогут решить жизненные задачки. Ольга Савельева

в этом сарае носится, бьётся, матерится.

      – То, что ты сейчас чувствуешь, называется «злость», – тихо сказала она через дверь. – Злость, перерастающая в отчаяние.

      – Открой! Открой, я сказал! Я сейчас вышибу эту дверь!

      – Вот. Вот это как раз отчаяние. Но дверь хорошо укреплена, её нельзя вышибить…

      Он начинает ногой и плечом высаживать дверь. Но это и правда бесполезно. Она отлично держится. Бизнесмен пытается сломать этот сарай, но всё бесполезно… Он стоит у двери и тяжело дышит…

      – Вот, – говорит она снаружи. – А сейчас ты чувствуешь бессилие…

      Они оба молчат по разные стороны двери сарая.

      А потом она резюмирует:

      – Вот. Это примерно то, что чувствуют люди, которых ты обидел…

      КЛАССНЫЙ ХОД: ЧТОБЫ ПОНЯТЬ ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА, НАДО В ИДЕАЛЕ ОКАЗАТЬСЯ В ЕГО ШКУРЕ, ПОБЫТЬ ИМ. ОТЛИЧНЫЙ УРОК.

      Мы все в течение жизни оказываемся по разные стороны сарая. Иногда внутри – проживаем боль от чужих предательств и воем от бессилия и разочарования, а иногда снаружи – идём по головам, пробиваем себе путь, ломая чужие границы, потому что приходится выбирать между собой и другими людьми, и мы выбираем себя.

      А иногда мы одновременно и внутри сарая, и снаружи. Совмещаем несколько ролей.

      Потому что это жизнь, нельзя её проехать по пустому автобану с кофейком, музыкой и в хорошей компании. Даже если ты припарковался на обочине, аварии неизбежны…

      Возможно, метафора счастья – это вон тот гамак рядом с сараем…

      Крик

      Мне казалось, что боль сейчас разорвёт меня изнутри и я лопну на тысячи тряпичных лоскутков.

      В поисках спасения я зашла в интернет, набрала торопливо: «Как справиться с душевной болью?»

      Там был перечень нелепых советов, написанных, кажется, людьми, которым совсем не больно.

      Из пятидесяти пунктов мне подошли только два:

      НЕ СТЕСНЯЙТЕСЬ ПРОСИТЬ О ПОМОЩИ.

      КРИЧИТЕ. БОЛЬ МОЖНО ОФОРМИТЬ В ЗВУК И ВЫГНАТЬ КРИКОМ.

      Я сидела на кухне съёмной квартиры.

      В комнате спала моя семья – муж и дети. Ночь на дворе.

      Часа два-три.

      Кого просить о помощи? Мужа? Он измучен не меньше меня, сон ему сейчас актуальней моего спасения.

      Так кого просить? И где орать?

      Я в спальном районе.

      Это человейник. Стены – тонкие.

      Уйти куда-то подальше, туда, где нет домов? Но ближайший пустырь в нескольких километрах.

      Уехать на машине на МКАД, ехать и орать – идея отличная, но на улице страшные морозы, авто не заведётся…

      Я перебирала в памяти тех, кого могу разбудить прямо сейчас. Разбудить – и они поймут. И не упрекнут. Не скажут: «Ты с ума сошла?»

      Я вспомнила про Машку. Она живёт в доме, похожем на дачу, на Куршской косе. Её дом стоит как бы отдельно от всех остальных. Для меня это страшно, но она давно мечтала о доме на отшибе, шутила, что «отшибленные должны жить на отшибе».

      Я написала Машке:

      – Спишь?

      – Сёрфлю, –