Гроза. Ангелина Алексеевна Мирошина

над головой, и шерсть на ее загривке становилась дыбом, а хвост дрожал промеж ног. Она нырнула под защиту густорастущих сосен и зарослей орешника, когда филин уже бросился за добычей. Старая полуслепая птица камнем упала вниз, едва не разбившись о землю. Филин неистово затараторил и начал усиленно моргать, поворачивая отяжелевшую голову. Он захромал и был вынужден оставить волчонка. Птица с такими большими и широкими крыльями рисковала жизнью в густом сосновом бору.

      Гроза ничком лежала под ветвями орешника и жалобно скулила. Ее не отпускала дрожь, на глазенках наворачивались слезы. Маленькая волчица не чувствовала лап и описалась от страха. Мысли роились у нее в голове, но она не могла ухватиться ни за одну из них. Страх близкой смерти пробудил в ней новое знание: чтобы выжить, нужно бежать и не оглядываться. От желудка филина ее унесли быстрые лапы, которые не раз сослужат ей добрую службу.

      Пока Гроза тряслась под кустом, небо совсем посветлело. Из-за макушек сосен начало пробиваться яркое солнце, раскрывшее все ужасы прошедшей ночи. Оно наградило своим сиянием тех, кто все еще мог почувствовать его тепло и насладиться весенним рассветом. Прошло не меньше часа, прежде чем Гроза полностью оправилась от невероятного потрясения и, слегка пошатываясь и путаясь в маленьких коротеньких лапках, побрела к логову, где уже вовсю играли ее братья и сестры.

      Глава 5

      Иван две недели пролежал в деревенской больнице. Почти все это время он прибывал в состоянии бреда. На фоне инфекции, попавшей в рваную рану, у мальчика начался жар и три дня держалась жуткая температура. Он сильно исхудал и ослабел. У него едва хватало сил на то, чтобы встать с койки и дойти до душа, чтобы вечно недовольная старая медсестра помыла его холодной проточной водой. Она небрежно обращалась со всяким пациентом, попадавшим ей на попечение, не жаловала она и Ивана. Однако к мальчику медсестра была более терпима, чем к местному алкоголику, который являлся частым гостем в бледно-желтых стенах больнички. Только детская тщедушность и глухие рыдания по ночам могли разжалобить каменное сердце старухи. Свое неудовольствие она переложила на мать несчастного, которая очень редко появлялась в палате сына. Медсестра страстно ругала Риту за ее безалаберность в кругу таких же деревенских баб, смачно вырисовывая самые гадкие подробности и украшая историю еще более дикими, правда, вымышленными деталями. Они охотно слушали рассказы старой сплетницы и неодобрительно кивали головами. Все они были охотницы до сказок и пустых разговоров, но ни одна из них не наведалась к больному мальчику. Всю его болезнь, не смыкая усталых слипавшихся глаз, за Иваном следил Владимир.

      Старик приходил рано утром, управившись с делами по хозяйству, приносил с собой толстую книгу рассказов для детей. Пока Ивана лихорадило, Владимир читал ему о приключениях храбрых путешественников и про жизнь на других планетах. Множество фантастических историй, когда-то уже прочитанных Рите,