Преступление без наказания. Алла Ромашова

и прямого кроя брюки, из-под которых торчали острые носы туфелек, не скрывали, а наоборот, оплетали ее формы. При всем своем нежном очаровании в чертах лица девушки чувствовалась решимость, даже жесткость. Тонкий нервный рот, прищуренные глаза, смотрящие прямо, не могли обмануть – девушка была с характером. Если приглядеться, спустя время становилось понятно, почему ее взгляд обладал такой пронизывающей силой – красавица редко моргала. Когда-то она прочитала, что актеры Майкл Кейн и Энтони Хопкинс, чтобы стать убедительными, старались не моргать, и с тех пор так часто пользовалась этим приемом в мужском коллективе своей редакции, что привыкла и перенесла эту привычку в повседневную жизнь. Теперь она могла одним взглядом перевести внимание аудитории на себя.

      Володя замер и даже чуточку приоткрыл рот. Путешественница сразу заметила это, улыбнувшись кончиками губ.

      Повисла пауза.

      Елена постояла, потом быстро пересекла помещение, подошла к Николаю Петровичу, выделив его из всех, подала ему руку для приветствия.

      Николай Петрович привстал, чтобы выйти из-за стола.

      – Какая шустрая, – он не спеша вытер руки полотенцем, которое ему протянули, и подставил широкую короткопалую ладонь. Елена все это время стояла, вытянув руку, спокойно ждала. Обменялись рукопожатием. Мужчина даже разволновался, не часто ему доводилось общаться с уверенными в себе женщинами, да еще из культурной столицы. Представился:

      – Николай Петрович я. Присаживайтесь. Володя, освободи место гостье. Наталья Петровна, распорядитесь, чтобы еще одну тарелку поставили.

      – Ну вот и познакомились, – радостно потер ладошки отец Георгий. Чувствовалось, что он тоже смущается столичной фифы: – Я вас оставляю, побежал – дела у меня…

      Володя уже пришел в себя, пересел и поставил рядом с собой тарелку с едой, которую быстро сервировали для журналистки. Новенькая разместилась сбоку, но трапезничать со всеми отказалась:

      – Спасибо, я не голодная. Но чаю с удовольствием выпью.

      Ей налили отвар иван-чая, собранного вручную ранним летом, который для здоровья и тонуса пьют в этих краях. Поставили рядом варенье из калины, мед в чашке и подвинули пиалу с сиропом из сосновых шишек.

      Елена не притронулась – ждала вопросов.

      – Ну рассказывай, зачем к нам пожаловала, – пошел в наступление Николай Петрович, не зная, как начать разговор.

      Девушка выдержала паузу. Она в который раз ругала себя, что согласилась на это задание редакции. Все оказалось не так, как она себе представляла. Елена уезжала из Санкт-Петербурга в ожидании легкого приключения. Хотела заселиться в гостиницу, быстро сбегать в музей, посетить памятные места и обратно. Однако дед-священник при храме Богоявления в Санкт-Петербурге, которого она, несмотря на разногласия по вопросам веры, горячо любила и уважала, настоял, чтобы его любимая внучка остановилась у хорошего знакомого семьи – отца Георгия.

      «Чтобы погрузиться в атмосферу того времени, о котором собралась писать. Поработаешь в Храме, где