Преступление без наказания. Алла Ромашова

Дашок, как выросла-то! – великан шагнул к скромной девушке, стоящей чуть поодаль. Без усилий приподнял ее и легко коснулся губами щеки: – Прям красавица!

      Даша покраснела и заулыбалась:

      – Мне уже семнадцать!

      – Уже! – рассмеялся крепыш.

      – Все-все, успокойтесь уже, сажайте Володю за стол, – улыбаясь в бороду, сказал отец Георгий.

      Парень подошел к отцу Георгию, склонил голову для благословения. Отец Георгий перекрестил его. Владимир выбрал себе место поближе к матушке и сел. Ему сразу подали тарелку борща, ложку, второе.

      Николай Петрович пожурил:

      – Тебя, Володя, увидели, про меня забыли совсем. Все пироги тебе. Нам, старикам, только черный хлеб.

      – Что уж вы, Николай Петрович, он же нам как сын, – сказала матушка, подкладывая в тарелку Володи пирожок.

      – Девочки, – продолжила матушка, повернувшись к другому концу стола, где сидели девушки, впервые прибывшие на практику, – вот тот самый Володенька, про которого я вам рассказывала. Звонарь, победитель конкурса колокольного звона Уральского края. Талантище. А по армейской профессии он еще и моряк. Служил на …э-э-э-э … Как его? Фрегате имени адмирала Кузнецова. Смотри-ка, – удивилась женщина, – запомнила. Все уши с этим фрегатом ты, Володя, прожужжал. И внимание, девочки: Володя – не-же-нат! Рекомендую. Всем, кроме Даши, она еще маленькая, – закончила свое выступление матушка.

      Володя расправил плечи и быстро взглянул в дальний угол стола, где сидели новенькие. Даша подхватилась из-за стола, вскочила и быстрым шагом вышла из комнаты.

      – Даша, куда ты? – крикнула ей вдогонку матушка. – Ох, похоже смутила я девочку. Она у нас такая … непосредственная. Ты уж, Володя, ее не обижай. Ребенок она еще.

      – Матушка, ты совсем обо мне плохого мнения. Не положено мне, матросу, детишек, тем более больных, обижать. Я же помню, что она особенная.

      Матушка успокоенно улыбнулась.

      На противоположном конце комнаты шла другая беседа.

      – Кого в алтарь поставишь, Николай Петрович? – спросил Отец Георгий.

      – Наталию Петровну, старосту нашу, – показывая на бабушку, ответил Николай Петрович.

      – С Натальей Петровной мы давно знакомы. С того самого дня, как заболела раком племяшка ее любимая. Хорошая девочка была, светлая. Ушла малышкой, зато сколько родственников к вере привела. Господь попустил такое чудо. Через горе к вере. Ну хорошо. Еще кого в алтарь можно?

      – Еще девочек наших, которые незамужние. Маются, женихов нормальных нет. Блюдут себя, как положено. Вот и коротают молодость в одиночестве. Еще Олега можно, – он кивнул в сторону инвалида, – до первого приступа. Как упадет, потом несколько дней отлеживается. Остальные – в Благовещенский. Там работы много.

      Отец Георгий пододвинулся вплотную к Николаю Петровичу. Заговорщицким тоном произнес:

      – Просьба у меня к тебе, Николай Петрович! Приехала к нам из Санкт-Петербурга внучка моего давнишнего товарища. Она журналистка, пишет статью