Кредитка. Денис Филатов

дела, Витек! Профсоюз наш трещину дал! Да что я.., лопнул он по швам к чертовой бабушке!.. Кто-то из наших заклятых друзей-конкурентов очень ловко сумел обратить на нашу команду внимание милиции. В открытую с нами столкнуться не решились, вот и придумали задушить нас чужими руками. Я не удивлюсь, если там уже полностью обладают информацией о составе «бригад», адресах парней и подконтрольных объектах… Наверняка скоро начнут по «точкам» рыскать, так сказать, собирать доказательства нашей противоправной деятельности… К вам, кстати, тоже нагрянуть могут… Опера нынче уже не те, что в девяноста первом, поднаторели, злыми стали, а мы им как кость в горле… Кончилось наше время, братишка, теперь каждый сам за себя, о своей шкуре подумать пора пришла…

      Руслан вдруг внезапно прервался и зашелся в надрывном приступе сухого кашля. Откашлявшись, Руслан сплюнул перед собой, и наступила продолжительная пауза. Виктор молча смотрел на биологический след, оставленный товарищем на парковой дорожке, в котором невооруженным взглядом просматривалось наличие большого количества красных телец.

      «Что это? От чего? Последствия ранения или он вдобавок ко всему еще чем-то серьезно болен?!», – молча спрашивал сам себя Виктор, нервно покусывая фильтр давно потухшей сигареты.

      Словно выйдя из забытья, Руслан поднял голову, осмотрелся по сторонам, свободной рукой поправил сползшие на кончик носа очки и продолжил:

      – Старшие наши, будучи, видимо, заранее осведомленными о грядущих переменах, вывели добрую половину активов за границу и сами, долго не думая, по очереди телепортировались за кордон, где поныне благополучно и пребывают… Сам понимаешь, без централизованного управления структура распалась. «Бригадиры», как собаки бешеные меж собой. Все территорию делят… Моя же «бригада» вообще «токсичной» оказалась! А почему, спросишь? Да просто все – на меня и моих пацанов в прошлом была возложена обязанность хранения второй половины, так сказать, неприкосновенной части общественных средств…

      Руслан даже в такой, прямо скажем, непростой ситуации оставался верен себе и своим принципам. За все время повествования он, как, впрочем, и всегда, практически не использовал жаргонные слова и обороты. Почему не сказать просто, как все: «общак»? Нет, он упрямо твердил: «Общественные средства». Такое постоянство, как посчитал Виктор, свидетельствовало о неукротимой вере в себя, чувство собственной силы и дальнейшие перспективы. Значит, он знает, что делает. Значит, видит конечную цель своих устремлений! Так может не все так плохо и не все еще потеряно! Существует ли возможность возврата к исходной точке…, или нет?! Мысли Виктора, словно табун диких лошадей, встретивших на своем пути стену огня, скакали галопом в разные стороны, совершенно дезориентируя и без того абсолютно растерянного владельца головы, в которой им приспичило устроить эти бешенные скачки. Мыслительный процесс Виктора был прерван реакцией организма на отчаянные сигналы мозга о новом потоке внешней звуковой информации. Вынырнув из глубин задумчивости и вновь обретя