Мечта на ладони. Наталья Олеговна Сергеева

делает. Всю неосознанную партию прошествовавших мимо пациентов, отвели в купальню, помыть и переодеть.

      Тем временем к госпоже Винсент подошла одна из смотрительниц и принялась что-то тихо нашёптывать. По тяжёлому взгляду, направленному в мою сторону, я сразу поняла, что меня ждёт.

      – Айрин! Быстро за мной! – скомандовала Эдна, круто разворачиваясь на коротких каблучках.

      Мне ничего не оставалось, как пойти вслед за высокой, сухопарой женщиной, возраст которой не поддавался определению. Да я и не спрашивала. В моей памяти Эдна Винсент всегда была худой, прямой и вечно недовольной. Холодные голубые глаза в обрамлении мелких морщинок и седая прядь, тянувшаяся от виска и уходящая в высокий пучок, были неизменны. Время было не властно над Эдной Винсент.

      – Ну? Что на этот раз? – скрестив тощие руки на костлявой груди. Эдна ждала ответа. Во взгляде бушевала ненависть и предвкушение.

      – Вчера повредила руку и не могла работать. Если вы об этом…

      – Ты, мерзкая девчонка, не имеешь права отлынивать! Благодари всех Духов, что я не выкинула тебя вместе с матерью в ледник! – её ноздри раздулись от гнева. Тонкие губы побледнели, так что стали совсем незаметны. – Руки. – ледяным тоном приказала управляющая.

      Сердце упало в пятки. Я знала, как жестока может быть Эдна. Мольбы о пощаде никогда не помогали, наоборот, они распаляли её ещё больше. Каждый последующий удар Госпожи Винсент, наносился с бо́льшим азартом и упоением. Моё многострадальное плечо, множество мелких шрамов на руках и спине, заслуга той женщины, что сейчас требовала расправы.

      Вот и сегодня я покорно встала перед Эдной Винсент. Засучила рукава и вытянула руки. Я всё ещё не знала, куда в такие моменты деть свой взгляд. Немного поразмыслив, решила, что вины моей нет, а значит наказание не заслуженное. После первого удара розгой я посмотрела прямо в холодные, пустые, голубые глаза.

      Я помнила госпожу Рэй. Та, умирая, просила научиться постоять за себя. Как я буду это делать, ещё не знала, но была решительно настроенна отстаивать себя.

      Удар. Ещё удар.

      Я молчала не прерывая зрительного контакта, а Эдна продолжала взмахивать и опускать прутья на мои руки.

      С каждой новой вспышкой обжигающей, жгучей боли, ненависть во мне росла. Мечтала – однажды отнять эти поганые розги и вернуть Эдне, каждый удар, крепла с каждой секундой. Росло жеелание показать всю боль, испытанную мной за девятнадцать лет. Так чтобы каждое прикосновение прутьев к коже заставляли Эдну просить о пощаде. До тех пор, пока она бы не сломалась. Ведь именно этого опекунша ждала от меня всю мою жизнь.

      – Я отсутствовала всего пару месяцев, но тебя, кажется, нужно переводить в пациенты! Ты как дикий зверь. Совсем от рук отбилась. – сказав эти слова, Эдна Винсент совершила невероятное. Отшвырнула пыточное орудие в сторону и нежданно удалилась, не сказав больше ни слова. Сегодня я отделалась «малой кровью». Но руки придётся лечить и не один день.

      С тяжёлым вздохом я отправилась к себе