До края. Звёздный романс. Денис Младший

на свет сквозь трещину начала проглядывать другая, более раскрепощённая личность Коннора.

      – Неплохо, признаю, неплохо, – не сразу прокомментировал он. – Однако… я не пойму. Вы княжеский наследник…

      – Я? Не-е-ет, – протянул Рей. – Я княжеская крыса. Крыса на самом деле-то отличное животное. И отличное только с точки зрения крысы! А говоря о строках… у меня есть ещё. Не только про королей, не только про людей.

      Расцепив руки, Солумсин попытался устроиться более свободно в кресле, но ладонь невольно всё-таки подпёрла подбородок. Выбив короткую дробь пальцами по подлокотнику, он приоткрыл рот.

      – Послушайте, – вещал Рей. – День ото дня луна-блудница, всё бродит…

      – Господин Люмос, – прервал его тут Коннор, одновременно приподняв ладонь. – Я… извините. Я говорю не о вашем положении, – поэт только изогнул спину и стал скептически смотреть на гостя. – Пусть не здесь, но беря в счёт весь Нортфорт, – вы не думаете, чем могут обернуться ваши стихи, если услышат их соседние князья?

      Он поднял действительно взволнованный взгляд на Рея. Он был напуган и одновременно в нём играла инфантильная радость, которую он еле скрывал. Сейчас он притворялся, несознательно пытался надавить на младшего Люмоса и потешить себя. Оказывается, в этом человеке всё же были черты, привлекающие внимание рыцаря. Он хотел убедиться в том, что луч света, исходящий от Рея, не был каким-нибудь отражением.

      – Хах! – поэт хитро усмехнулся. – Я больше всего желаю увидеть их лица, когда они это услышат. Я пишу откровенно оттого, что это эффективнейшим образом воздействует на читателя. Я желаю сыграть на струнах его души безумный мажор и порвать ко всем грёбанным чертям! Хоть меня повесят, хоть сожгут – не это ли доказательство победы?! – раскинув руки в обе стороны, он снова встал, как будто диван был покрыт раскалёнными углями, и сидеть он долго не мог. – Торжество мысли в её материализации! Будь то злость, радость, грусть, любовь, бе-зу-ми-е – такова цель, таков путь.

      Коннор вздохнул, но волнение не покинуло его. Его страх был больше не за поэта, а за его сестру. Её тоже могли коснуться последствия таких дерзких сочинений Рея. Не мог он противиться творчеству недоросля, но и не мог допустить того, чем оно обернётся. Ответственность в этом вопросе ложилась и на его плечи. Пока он молчал и думал, Рей победоносно смотрел на рыцаря свысока.

      – Ну, что? Знаете же, что я прав, так ведь? Нечего и возражать! – запрокинул он голову.

      Пустая бутылка стукнула о столешницу, ознаменовав жирную точку в этом споре. Поднявшийся с места неугомонный Люмос обошёл стол неровной походкой и снова направился к бару. Со стороны дверей вдруг послышался предостерегающий кашель лакея. Он переступил порог и, сложив руки за спиной, исподлобья глянул на Рея.

      – На этом всё, господин Люмос, – твёрдо сказал он.

      – Эй-эй! – повернулся к нему тот. – Ты и мой слуга, не забывай.

      – Извините, господин. Аластору Люмосу я служу больше чем вам, – всё также уверенно говорил лакей.

      – Дурак! – вспылил Рей и всё равно пошёл.

      Подняв голову, и Солумсин возразил.

      – Правда,