Смертинет. Энарфия. Ольга Вячеславовна Павлова

дойдя до реки, ты видишь, что пейзаж меняется и становится таким, каким создал его в воображении твой собеседник. Войдя в Славкину реальность, я увидела солнечный и жаркий июльский день. Вдалеке располагались деревенские дома. Славка сидел на берегу. Вид у него был как всегда сосредоточенный: он уже давно пытается создать мыслеформу лошади, которую он утопил там на Земле. Славка поехал к своему приятелю на дачу. Там они пили три дня, в соседней деревне зашли к одному знакомому и попросили у него разрешения покататься на телеге, запряженной лошадью. Зачем они заехали на телеге в речку, Славка уже не мог вспомнить. Лошадь как-то так увязла в воде, что выбраться не смогла. Утонула. Помню, что при земной жизни Славка рассказывал мне эту историю со смехом, бравируя.

      Были на Земле у Славки дела и покруче: в детстве подворовывал, в молодости состоял в банде, а в армии участвовал в секретных операциях. Потом женился, воспитал дочь. Но теперь эта лошадь никак не давала ему покоя.

      ‒ Слав, зачем тебе это? – часто задавала я ему один и тот же вопрос.

      ‒ Понимаешь, я ей хочу в глаза посмотреть, объяснить, что я не со зла – сдуру, спьяну это.

      ‒ Да она же не разговаривает.

      ‒ А мне и не надо. Там такие глаза, что никакие слова не нужны, чтобы ее понять.

      Я люблю сидеть у Славкиной речки. Здесь спокойно, и чувствуешь дух русской природы в июле: полусонный, полуленивый, наполненный запахом трав, дорожной пыли, звуками птиц, насекомых и, вдали, голосами людей, лаем собак, смехом и криками детей, визжанием пилы и ревущим мотором мотоцикла.

      ‒ Привет, Слав! Как дела? Не приходила? – я имела в виду, конечно же, долгожданную лошадь.

      ‒ Не-е. Но, слушай, сегодня я с Дусей виделся, представляешь!

      Дуся – это персонаж из Славкиного детства. Мальчишкой он жил в коммуналке с родителями. Дуся была женщиной пожилой, но для шестилетнего ребенка – возраста неопределённого. Дуся воевала на Великой Отечественной. Когда в коммунальной квартире все уходили на работу, а Славка болел, Дуся присматривала за мальчиком. Она беспрерывно курила папиросы, а иногда пропускала стаканчик-другой. Но, в целом, вела себя Дуся всегда достойно. О своём боевом прошлом рассказывала она только Славке. Иногда Дуся выносила на полотенце свои боевые награды. Славка любил брать их в руки и ощущать холодную твердость. Было в этих наградах что-то торжественное и таинственное. Свою семью Дуся не нажила, но родственники к ней иногда заходили.

      Маленький Славка Дусю очень любил, хотя она часто называла его мать нищебродкой, но чистая детская душа не ведала обидного смысла этого слова. Их дружба длилась до истории с пожаром. Как-то Славка принес домой украденный с окрестных огородов подсолнух. Дома была только Дуся. Она сказала мальчику, что семечки надо пожарить: поставила чугунную сковородку на огонь, насыпала семечки и велела Славке за ними следить. Сама же Дуся пошла вздремнуть в свою комнату. Это был первый Славкин опыт в жарке семечек. Мальчик спокойно сидел на табурете и ждал, когда они пожарятся. Почему-то Дуся посчитала излишним делом объяснить технологию