Мёртвые не спят. Елена Валентиновна Нуднова

блондинка лет сорока, одетая в летнее платьице, разрисованное крупными подсолнухами. Её голубые глаза блестели от слёз, кончик носа покраснел, она нервно заламывала руки и кусала нижнюю губу.

      – Нет, не верю, – голос блондинки дрожал. – Всё невзаправду, так ведь? Это сон?

      – Мне очень жаль, – её привратник сидел, подперев щёку ладонью, и, с выражением вселенской усталости на лице, клацал компьютерной мышкой, – но ничем не могу вам помочь, миссис Томпсон.

      – Я не х-хочу, – женщина опять заплакала, её плечи судорожно вздрагивали, слова перемежались истеричными всхлипами. – Отпустите меня д-домой, к Джону и сыновьям, пож-жалуйста!

      – Послушайте, – привратник наклонился к ней, наконец оторвав взгляд от экрана. – Вам нельзя возвращаться к семье, понимаете? Это запрещено.

      – Жалко её, сердешную, – послышался голос слева.

      Я повернулась к другой соседке. Рядом сидела пожилая дама, именно дама, назвать её бабулькой или старухой язык не поворачивался. Идеальная осанка, седые волосы уложены в затейливую причёску, серые глаза смотрят прямо и открыто.

      – Так убивается, – продолжила моя соседка. – Неудивительно, всё вокруг для неё чуждое, непонятное.

      Сама она выглядела слишком уж умиротворённой, причём это не походило на действие розовой привратнической пыльцы. Нет, тут была не вялость, а именно спокойствие. Эта дама вела непринуждённую беседу, будто сидела в кресле-качалке на своём дачном участке, а не перед непонятным существом в загробном мире.

      – А вы понимаете, где находитесь? – спросила я.

      Я вот не до конца. Хоть мне и сказали об этом прямым текстом. Но сознание сопротивляется и просто не желает верить.

      – Да, понимаю, – на губах моей соседки появилась мягкая улыбка, от уголков глаз побежали лучики морщинок.

      – То есть, вы осознаёте, что умерли? Неужели это вас совсем не пугает?

      – Деточка, это должно было произойти, рано или поздно, – она ласково похлопала меня по руке. – Знаешь, сколько мне лет? Девяносто. Я давно уже была готова уйти. И дети мои были готовы расстаться со мной, и внуки, и правнуки… Так что никакой трагедии нет. Уверена, здесь будет хорошо.

      – И вы знали, что после смерти попадёте в Рай?

      – Конечно, нет. Я надеялась, что после смерти будет что-то ещё. Порой мечтала, рисуя в сознании картины зелёных лугов и бесконечных садов под ярко-голубым небом. Всё оказалось совсем не так, как в моих грёзах, но… грех жаловаться.

      Она обернулась, окинув взором пейзаж, я сделала так же. Наверное, в её словах есть доля правды. Грех жаловаться, то есть, могло быть и хуже, верно? Мы могли попасть в какое-нибудь жуткое место, где подвергались бы бесконечным мукам, а тут, по крайней мере, спокойно и даже довольно красиво.

      Девушка-привратник с азиатской внешностью прекратила печатать и позвала мою собеседницу:

      – Роза Марковна, всё готово. Вы желаете остаться тут или перейти в другой мир?

      – Тут. И ещё, пожалуйста,