Качели времени. Сказки сумасшедшего ученого. Ирина Михайловна Кореневская

именно этот первоклассный мужчина и разлучил меня с дочерью окончательно. И не только с ней, но и с сыном. Викки и так была не в восторге от моих экспериментов, кривила губы, сомневалась в результатах.

      – Ты не Бог! – восклицала драгоценная дочурка. – Невозможно сделать то, что не в силах человека!

      Интересно, а своему Даниилу она это говорила? Он ведь тоже замахнулся на силу, которая неподвластна человеку. Но нет – наверняка его она поддерживала изо всех сил, а вот родного отца… И потом, могла бы усвоить, что учёные на то и учёные, чтобы постоянно расширять границы возможного. Впрочем, Виктория была ко мне слишком пристрастна и поддержки, либо простого одобрения я дожидался от неё очень редко. Вот и расти детей, после этого, вкладывай в них себя…

      Да, признаю, я тоже был виноват. Так страстно мечтал о сыне, что, когда появилась дочь, испытал глубочайшее разочарование. А потом решил сделать сына из дочки. Чего больше было в моём поступке: наивности, глупости или идиотизма? Как я, умный человек, не мог понять, что сколько ни учи девчонку стрелять, сколько ни ряди её в штаны – она девчонкой всё равно останется, и рано или поздно схватится за кукол?

      Не стану отрицать: именно моё стремление иметь сына подвело нашу семью под монастырь. Но это естественное желание мужчины – обзавестись наследником. Конечно, сперва, когда я наконец-то понял, что девочка останется девочкой, как её ни воспитывай – я отдалился от дочки. Моя вина! Но позже уже она дичилась отца. А мне некогда было с ней разбираться: только что скончалась жена, и на волоске от гибели был долгожданный сын.

      Не Бог… Да где бы были сейчас Догмар, и даже драгоценный Даниил, если бы я, подобно Викки, развёл руками и сказал:

      – Эй, ребята, я не Бог! Ничего поделать не могу, это выше моих сил.

      Я этого не сделал. Я выходил собственного сына, привил ему способности, которые недоступны простому человеку. По сути, я создал сверхчеловека. Но Виктория этого не оценила. А ведь я все свои эксперименты делал ещё и с целью впечатлить её! Чтобы дочь поняла: таким отцом можно и гордиться. Но этого не случилось.

      Сначала она невзлюбила Догмара. Потом, когда я поручил Викки заботиться о младшем брате и занялся созданием высшей расы, снова осудила меня. А ведь я специально подсунул ей братца в надежде на то, что ребята подружатся. Но этого не случилось. Виктория не любила брата, да вдобавок осуждала меня за то, что я решился на создание мацтиконов. Впрочем, тут она была не одинока: другие люди тоже не слишком лояльно относились к моему новому детищу. Я понимал, почему: человек не любит и боится тех, кто лучше и сильнее, он им завидует. А родная дочь просто меня не выносила.

      Я уже почти поверил в то, что Викки вообще неспособна на проявление тёплых чувств, как в нашей жизни появился чудесный и прекрасный Даниил. И отобрал у меня семью окончательно.

      Сначала Виктория, как и полагается, переехала жить к мужу. В то время мы уже слегка восстановили общение – благодаря тому же Даниилу, который желал помирить нас во что