Отдел убийств: год на смертельных улицах. Дэвид Саймон

здесь из-за девочки, да?

      Лэндсман кивает. Кажется, ей хочется что-то сказать – она смотрит то на обоих детективов, то на улицу.

      – Что такое?

      – Ну… я тут слышала…

      – Секундочку.

      Лэндсман прикрывает дверь забегаловки, затем облокачивается на стойку. У девушки перехватывает дыхание.

      – Может, это ерунда…

      – Да все нормально.

      – На Ньюингтон живет мужчина, напротив места, где все случилось. Он, типа, выпивает, и в то самое утро пришел сюда и сказал, типа, что девочку изнасиловали и убили.

      – Это во сколько?

      – Где-то в девять.

      – В девять утра? Точно?

      Она кивает.

      – И что конкретно он сказал? Сказал, как убили девочку?

      Она качает головой.

      – Просто сказал, что убили. Я удивилась, потому что у нас об этом еще не слышали, и вел он себя, типа, странно…

      – Странно – то есть нервничал?

      – Нервничал, вот да.

      – И он выпивает?

      – Пьет без продыху. Он уже старый. И знаете, он всегда немного, типа, странно себя вел.

      – Как зовут?

      Она закусывает нижнюю губу.

      – Эй, никто не узнает, что это ты нам сказала.

      Она шепчет имя.

      – Спасибо. Мы нигде тебя не укажем.

      Продавщица улыбается.

      – Пожалуйста… Не хочу настраивать тут против себя народ.

      Лэндсман садится обратно на пассажирское «кавалера» и только тогда записывает в блокнот имя – новое имя. А когда в тот же день имя пробивает Эджертон, он действительно находит человека с адресом на Ньюингтон-авеню. И подумать только – в его досье есть пара давних приводов за изнасилования.

      Еще один коридор.

      Понедельник, 8 февраля

      Они приезжают на двух машинах – Эджертон, Пеллегрини, Эдди Браун, Черути, Бертина Сильвер из смены Стэнтона и еще двое приписанных сотрудников; целый парад для одного старого пьянчуги, но в самый раз для осмотра квартиры без разрешения.

      Для разрешения у них еще нет полномочий: причины для подозрения старика не дотягивают до достаточного основания, а без ордера за подписью судьи детективы не могут изымать вещи или проводить тщательный обыск – переворачивать матрасы и вытряхивать ящики столов. Но если старик впустит их сам, они могут осмотреться и без разрешения. И для этого чем больше глаз, тем лучше.

      Берт Сильвер берет подозреваемого в оборот, как только он им открывает: обращается к нему по имени и одним ясным предложением дает понять, что о его присутствии в штабе приехало вежливо попросить полдепартамента. Другие детективы проскальзывают мимо них и медленно обходят зловонную трехкомнатную квартиру.

      Старик ноет и мотает головой, потом пытается собрать возражение из бессвязных слогов. Берт Сильвер расшифровывает это только через пару минут.

      – Нмоху сеня.

      – Можете-можете. Нам надо с вами поговорить. Где ваши штаны? Это ваши штаны?

      – Не хочу.

      – Ну,