Захват Неаполя. Берёзы. Виктор Васильевич Бушмин

случае, мессир свекор, не соблаговолите ли разделить со мной скромную трапезу… – граф трижды хлопнул в ладоши. Тяжелая портьера медленно отодвинулась, открывая небольшую, но уютную соседнюю комнату, где был уже сервирован роскошный стол, ломившийся от вина, мяса и фруктов. – Можно сказать, на первый семейный обед…

      – Это большая честь для меня…– Ги радостно посмотрел на графа. – Только глупый может отказаться от подобного предложения…

      – Тогда, милости прошу к столу… – Рожэ-Бернар приветливо похлопал его по плечу.

      Маленькая дырка в стене, закрытой гобеленом, закрылась. Диего де Юссон тихо вышел из соседней комнаты и, приложив палец к губам, молча протянул графскому слуге увесистый кошель, звякнувший в тиши коридора дворца монетами.

      – Господь, да возблагодарит тебя… – прошептал он перепуганному слуге.

      Диего спешно покинул дворец, сел на коня и, проехав ворота цитадели, стал спускаться в нижний город. Он доехал до маленького домика, поросшего шлющем и виноградной лозой, спрыгнул с коня и постучал в большое бронзовое кольцо, прикрепленное к двери. Смотровое окошко приоткрылось, и в нем блеснули искры черных глаз.

      – Адский змий лезет в горы. У нас неделя… – произнес он и, испуганно посмотрев по сторонам, отошел от двери, сел на коня и поехал по направлению к казармам, располагавшимся возле главных ворот нижнего города.

      ГЛАВА V.

      Сокровища Монсегюра.

      (Начало).

      Монсегюр. 16 февраля 1243г. (24 года назад)

      – Насколько я понимаю, дон де Мирпуа, Монсегюр обречен… – Бертран де Марти, новый катарский епископ, ставший у руля гонимой церкви после смерти Жильбера де Кастра, задал свой полу-вопрос, похожий больше на констатацию факта. – Катапульта не разрушена, барбакан не отбит, наши дни сочтены…

      Пьер-Рожэ де Мирпуа, верный катар и мятежный рыцарь, выброшенный крестоносцами из всех своих богатых владений, расположенных между Фуа и Тулузой, с упорством обреченного цеплялся за свой последний горный замок Монсегюр, уповая лишь на провидение, пока, наконец, католическая церковь и французские рыцари, ведомые сенешалем Каркассона Гуго де Арси не осадили эту еретическую твердыню, поставив себе целью, раз и навсегда, покончить с заразой мутившей умы населения Юга Франции в течение нескольких столетий.

      К моменту начала осады его возраст уже приближался к пятидесяти годам, из которых больше половины он провел в постоянной войне с крестоносцами Монфора, рыцарями маршала де Леви, католических епископов и инквизиторов, наполнивших плодородные равнины и прекрасные горные долины Окситании сотнями и тысячами пылающих костров.

      – Верховный Просветленный, – он упал на колени перед епископом, протягивая руки в покаянном жесте, – мы несколько раз пытались выбить их из барбакана и разрушить эту проклятую машину…

      – Не надо роптать и искать оправданий, сын мой… – епископ тяжело вздохнул, встал со стула с высокой резной спинкой и подошел к коленопреклоненному