Целитель-11. Валерий Петрович Большаков

– непонятливо затянул Корнеев.

      – Ножом надрежь, и глянь!

      – А-а! Да тут… Ага… Нету. Готово!

      – К столу, товарищи! Ромуальдыч!

      Вайткус торжественно звякнул стеклопосудой.

      – Етта… Кому что?

      – Девушкам вино, мне коньяк, – тут я не выдержал, улыбнулся коварно, – а товарищу Бергу – «Столичной»!

      Алкоголь расплескался по бумажным стаканчикам, и коллектив поручил мне сказать тост.

      – Я поднимаю свой… м-м… бокал вовсе не в честь великого праздника – до моего дня рождения две недели с хвостиком, а до Нового года еще больше… – нездешний «Мартель» качнулся в стакашке. – Я хочу выпить за дружбу! В наш коллектив влился Герман… Откуда он, никто не знает, это тайна… – девчонки хихикнули. – Зато всем нам хорошо известна старая истина – дружбу надо крепить! Желательно – от сорока градусов и выше. Ну, за дружбу!

      – Ур-ра-а! – воскликнула Лиза, и стаканчики сошлись с коротким шорохом.

      Сделав хороший глоток, я с удовольствием следил, как за стеклами очков мученически ширятся глаза Фейнберга, принявшего вызов russian vodka. Одолел-таки!

      – О-о…

      Ядзя с Ритой одновременно протянули свои стаканы с морсом.

      – Запей, запей!

      – О, сэнк ю… – Джеральда передернуло. – У-ух! Крепка, зараза!

      Все рассмеялись – и набросились на закуску.

      – Вить… – шепнул я, и Корнеев с готовностью пришатнулся. – Ядзя на каком месяце?

      Виктор заалел, как галстук на шее юной пионерки.

      – На четвертом… – вытолкнул он, рдея.

      Я укоризненно покачал головой.

      – Соблазнил бедную девушку, и радуется…

      – Да она сама! – громким шепотом ответил Корнеев. – Еще тогда… Прямо в больнице… Я и сам не понял, как вышло…

      – Ладно, ладно… Знаем мы вас, ловеласов! Ядзя!

      – А? – встрепенулась Корнеева.

      Ядвига напомнила мне Инну, только не утонченную горожаночку, а в образе здоровой барышни-крестьянки, вскормленной парным молочком, да медом с пасеки, да свежайшей кабанятиной.

      – Витя тебе, конечно, не напомнил о должке… – проговорил я в обличительном тоне.

      – О каком? – распахнулись голубые озерки.

      – Что значит – каком? – нарочито строго нахмурился я. – А кто мне компенсирует неявку на свадьбу в количестве двух поцелуев?

      – Чего-чего? – завозилась Рита, посматривая на Ядвигу, что закатилась переливчатым смехом.

      Мне было понятно, что веду себя несолидно, но на что только не пойдешь, лишь бы сплотить коллектив…

      – Ну, я же не был у них на свадьбе, – терпеливо растолковал я.

      – Ну? – Ритины бровки начали сходиться.

      – Ну, и вот. Не был… Невесту не целовал… Выходит, она мне должна три поцелуя!

      – Ставки растут! – гулко захохотал Ромуальдыч.

      – Верну! – пылко воскликнула Ядзя, и приложила пятерню к груди. – Клянусь! Все четыре!

      – Ну, тогда выпьем…

      – За любовь!

      Вторая порция коньяка уняла