Уссурийская метелица. Александр Леонидович Миронов

возвращении на родину, но, однако, шли на то, чтобы сделать желудку праздник, а потом… хоть в потоп.

      При передаче одного из задержанных, при которой Юрий присутствовал, он этому бедолаге не позавидовал. Солдатский плов полез, наверное, у него из ушей, поскольку, как только нарушитель был передан сопредельной стороне и перешёл границу, его тут же, на глазах советских пограничников стали избивать, и кто чем: руками, ногами, прикладами, и лёд под истерзанным телом окрасился багряным цветом. После такого внушения патриотическое сознание, естественно, повышалось у китайских граждан, у вынужденных искателей приключений, и желающих сытной каши поубавилось. По крайней мере, теперь.

      Возможно, это были те немногие, кто, таким образом, пытались выкарабкаться из той ямы, в которой сгорели 30 миллионов человек за время правления Мао Дзе-дуна.

      8

      День разыгрался. Солнце встало в зенит. С островов доносился птичий гомон. Над рекой, резвясь и играя, пролетали по одному по двое фазаны. Их серовато-рыжее оперение, длинные хвосты и величавое планирование вызывали восхищение. Пограничники на какое-то время приостановили работу и следили за ними. Дивились столь необычным птицам. Для сибиряков они были просто сказочными.

      За фазанами следили и китайцы. Они о чём-то говорили, показывая на птиц. Похоже, тоже ими любовались. И в то же время медленно продвигались за пограничниками, не сокращая дистанцию и не увеличивая её.

      Когда Морёнов подошёл к Потапову, Славка сказал, кивнув на ватагу китайцев, из молодых:

      – Слушай, по-моему, вся наша работа накроется медным тазом.

      – Я уже говорил товарищу майору. – Морёнов взял у Потапова ломик: – Перекури, я немного поразвлекаюсь.

      Юрий, сдернув с правой руки трёхпалую рукавицу, расстегнул полушубок до пояса. Было жарко от нахождения за пультом управления самого древнего и самого совершенного аппарата, дошедшего до наших дней в первозданном виде, и ещё оттого, что автомат был за спиной, его ремень плотно облегал грудь и притягивал полушубок к телу. Два нижних пальца, безымянный и мизинец были прямыми, словно замороженными, средний согнут на втором фаланге и лишь большой и указательные пальцы расстёгивали пуговицы полушубка. Славка спросил:

      – Юр, я который раз замечаю – у тебя, что с пальцами?

      – Да что, не гнутся.

      – Сломаны что ли?

      – Нет, перерезаны.

      – И как ты?

      – Да ничего, живу, как видишь, – усмехнулся Юрий, надевая рукавицу.

      – А как тебя в армию взяли, да ещё в погранвойска?

      – По глупости.

      – Чьей?

      – Моей, разумеется. Хотелось в погранвойсках служить.

      Славка сквасил в ироничной усмешке губы.

      – Ну, ты даёшь! Другие от армии любую зацепочку ищут, чтобы отвертеться, а он… Хм, – покачал головой. – А если придётся с ними драться? – кивнул Славка на китайцев.

      – Ну и подерёмся, – Юрий сложил при помощи левой руки кулак правой