Утраченный металл. Брендон Сандерсон

собой.

      – Джек уговорил ее укусить Джо Облома.

      – И Джо стал фиолетовым! – воскликнул Уэйн. – Кровь хлынула у него из ушей! Кости растаяли, и жидкий костный сок потек из носа! Он как будто сдулся и растекся лужей, шипя и булькая нечто несуразное, потому что зубы тоже растаяли!

      – Точно.

      – Блин, Ма. Твои истории просто обалденные.

      – Самое интересное еще впереди, – тихо сказала она, наклоняясь на табуретке. Огонь в фонаре медленно затухал. – А в самом конце тебя ждет сюрприз.

      – Какой сюрприз?

      – Когда Джек миновал каньон, в котором теперь воняло дохлыми змеями и растаявшими костями, то заметил последнее испытание: Одинокую Гору. Гигантское плато посреди абсолютно плоской равнины.

      – Так себе испытание, – сказал Уэйн. – Взял и взлетел на вершину, делов-то?

      – Он попытался, – шепотом произнесла Ма. – Но гора оказалась Неисправимым Бармом.

      – ЧТО?!

      – А вот. Барм объединил силы с колоссами – с такими, что умели превращаться в громадных чудищ, а не нормальными вроде нашей старой госпожи Нок. Они показали ему, как превратиться в гигантское необъятное чудище. И когда Джек приземлился на горе, чудище проглотило его.

      У Уэйна перехватило дух.

      – И тогда, – начал он, – оно разжевало его, перемалывая зубами кости, как…

      – Нет, – перебила Ма. – Оно лишь попыталось его проглотить. Но Джек был не просто находчивым и хорошим стрелком. Он был еще и…

      – Кем?

      – Большущей занозой в заднице.

      – Ма! Не ругайся!

      – В сказках можно, – парировала мама. – Так вот, Джек был той еще занозой. Творил добрые дела без устали. Помогал людям. Ставил палки в колеса плохишам. Постоянно что-то вынюхивал. Его хлебом не корми, дай испортить жизнь бандитам.

      Поэтому, когда его проглотили, Джек растопырил руки и ноги и уперся ими, став Неисправимому Барму поперек горла. Чудище не смогло дышать. Такой туше нужно много воздуха, сам понимаешь. Так вот, Алломант Джек задушил Барма изнутри. А когда чудище рухнуло наземь, Джек выбежал наружу по его языку, как по ковровой дорожке, раскинутой перед каретой богача.

      Ого.

      – Крутая история, Ма.

      Она улыбнулась.

      – Ма, – произнес Уэйн. – Она ведь… о шахте?

      – Ну, в некотором смысле мы все забираемся в пасть чудовищу. Поэтому… может быть.

      – То есть ты как законник?

      – Любой может быть законником, – ответила она, погасив фонарь.

      – Даже я?

      – Особенно ты. – Она чмокнула его в лоб. – Уэйн, ты можешь быть кем угодно. Хочешь, будь ветром, хочешь – звездой. Всем, что угодно душе.

      Это была строчка из стихотворения, которое ей нравилось. Уэйну тоже. Когда мама произносила эти слова, он верил ей. Как не поверить? Ма никогда не обманывала. Поэтому он поглубже зарылся в одеяло и задремал. В мире творилось много несправедливого, но и добрые дела тоже случались. Пока мама была рядом, ее истории имели смысл. Они были реальны.

      А на следующий день в шахте снова случился обвал. И вечером Ма не вернулась