Сезон любви. Элин Хильдебранд

означает его смех. Он звучал радостно, даже довольно. Может, все свое свободное время отец тренировался? Этот смех выбил ее из колеи, она чувствовала, что вот-вот упадет.

      – Думаю, что это замечательно! Поздравляю!

      После разговора Рената долго сидела на кровати, неподвижная, как статуя. По коже бегали мурашки. Любая другая девушка наверняка прыгала бы от радости, ну, или обрадовалась бы. Рената же чувствовала себя так, словно ее обманули, перехитрили и предали. Конечно, она не хотела, чтобы отец запретил ей выходить замуж, однако была уверена, что запретит, и даже догадывалась, в каких выражениях. Возможно, именно поэтому помолвка казалась ненастоящей. Теперь все стало реальностью. Кольцо с бриллиантом и отцовское благословление.

      Зазвонил домашний телефон Дрисколлов. Кейд? Только не сейчас! Разговаривать с ним выше ее сил. Рената взяла холщовую пляжную сумку с монограммой – приветственный подарок Сьюзен Дрисколл всем гостям, которые оставались на ночь, – запихала туда полосатое пляжное полотенце, солнечные очки, книжку, немного подумала и сунула туда же скомканный листок со списком. Потом торопливо сбежала по лестнице. Быстрей из этого дома!

      На кухне Рената обнаружила Майлза. Тот стоял у стола и делал бутерброд с ветчиной.

      – Эй!

      Его любимое словечко на все случаи жизни, догадалась Рената.

      – Привет! Я ухожу.

      – Куда?

      – На пляж.

      – Здешний?

      – Я без машины, так что да.

      – Здесь не пляж, а дерьмо. И вода грязная. Заметила, что мистер Ди держит свою яхту на берегу?

      – Вода грязная? Точно?

      Больше всего на свете Ренате хотелось сейчас поплавать.

      – Поехали со мной, – предложил Майлз. – Я как раз собираюсь к морю. После обеда у меня выходной.

      – А у меня нет. Через час я встречаюсь с Дрисколлами в яхт-клубе.

      Майлз закатил глаза, но все равно выглядел потрясающе. Высокий, широкоплечий, загорелый, с каштановыми чуть выгоревшими волосами, голубыми глазами и счастливой улыбкой, при виде которой казалось, что Майлзу везет с самого рождения.

      – Да плюнь ты на этот обед. Кейда и мистера Ди все равно там не будет.

      – Ты думаешь?

      – В такую-то погоду? Мистер Ди проплавает на яхте до вечера. Сколько ему еще осталось ходить под парусом, особенно если здоровье ухудшится?

      Рената бросила взгляд на горизонт. Она бы тоже с радостью поплавала на яхте, но ее не пригласили. Утром Кейд бросил ее одну, так неужели у него хватит наглости не явиться и к обеду? Трапеза наедине с Сьюзен Дрисколл – что может быть хуже?

      – Куда ты едешь? – спросила Рената.

      – На южный берег. Пляж Мейдкьюкам.

      – Мейд… – начала Рената и запнулась.

      Она никогда не произносила это название вслух. Мэйдкьюкам – так индейцы называли долину вдоль южного берега, но для Ренаты это слово ассоциировалось с маминой смертью. Она чуть было не сказала Майлзу: «Там погибла моя мать, так что нет, спасибо». Впрочем, сегодняшний день оказался странным и непредсказуемым, и Рената вдруг поняла,