Покровитель для Ангела. Екатерина Ромеро

пытается отбиться, но ее слабые трепыхания ничто по сравнению с моей силой.

      – А-а-ай! Пустите!

      – Тихо, я сказал!

      Ладони у нее маленькие, пальцы тонкие, горячие. Задираю ее свитер до локтей.

      Просто хочу проверить, не наколота ли она, и нет, на белой коже следов иглы нет, однако то, что я вижу, мне совсем не нравится.

      Обе ее руки в бинтах, которые съехали, а под ними я замечаю жуткие красные пятна.

      – Твою мать!

      Ожоги. Хреновы ожоги на обеих руках. От химикатов.

      Кукла при этом дергается и начинает скулить, пытаясь убрать из моих рук свои ладони.

      – Михаил Александрович, там толпа скоро дверь вынесет, что делаем?

      Влад заходит в зал, и я понимаю, что времени тянуть больше просто нет, тогда как эта лялька даже встать сама, походу, не может.

      – Сюда иди.

      Знатно чертыхаясь про себя, я подхватываю эту соплю на руки и быстро уношу из зала.

      Глава 6

      Я прихожу в себя от каких-то грубых хлопков по щеке и, открыв глаза, замираю. Кажется, я сижу на полу, тогда как прямо возле меня наклонился Бакиров. Близко, очень близко ко мне.

      Рядом почему-то стоит Алена перепуганная, Анатолий, а еще… Михаил Александрович мои руки в своих огромных ладонях держит. Крепко, намертво просто.

      Я хочу встать, но боль в руках такая сильная, что я даже плакать не могу. Боже, сегодня второй день, как я тут работаю, и, похоже, он же и последний.

      Если честно, мне хочется под землю от стыда провалиться, когда этот бандит руки мои при всех осматривает, зачем-то задрав свитер до самых локтей. Бакиров строго так смотрит, пристально, не давая и шанса вырвать руки из его огромных лап, и почему-то знатно чертыхается, когда видит мои ожоги. Его взгляд темнеет, и я сжимаюсь в тугой комок у стены, однако уйти мне никто не дает.

      – Иди сюда.

      Я не понимаю, что происходит, пока в одну секунду Михаил Александрович меня на руки не подхватывает, просто как пушинку! Он делает это с легкостью, тогда как я начинаю паниковать. Этот мужик просто огромный по сравнению со мной, и еще он меня куда-то несет, и уж точно не на выход.

      – Не… нет!

      – Цыть. Не пищи.

      Его руки словно из стали сделаны, и, как я ни стараюсь вырваться, Бакиров сильнее. Он держит меня, подхватив под колени и за спину, несет, прижимая к себе, точно медведь. У меня нет ни шанса, ни одного.

      Невольно запах его вдыхаю, оказавшись близко к груди. Сигареты и мускус, очень приятный мужской одеколон. Хвоя и крепкий кофе. Застываю. Боже, что делать, куда он меня несет…

      Звенят ключи, и вскоре дверь открывается.

      Михаил Александрович меня в свой кабинет заносит. Я понимаю это сразу по стойкому запаху кофе и сигарет в этой комнате. У стены черный кожаный диван стоит, на который он меня усаживает, как куколку.

      Алена следом заходит, прикрывая дверь. В ее руках какая-то коробка, а у меня слезы в глазах, хоть я и стараюсь выглядеть спокойной.

      Руки невыносимо уже просто болят, и я бы разревелась в голос, если бы была одна, а так стискиваю зубы.

      Терплю, не хочу, чтобы они видели мою слабость,