Делион. По следам древней печати. Владимир Михайлович Сушков

Пастух на своих двоих бежал домой, вслед за ним лая и виляя хвостом, не понимая, что это не игра, а пугающая реальность, следовал его пес Снежок.

      Вбегая в сени, юноша почувствовал знакомый запах пареной репы и свеклы, он со всей скорости врезался в котелок и посуду, которая со звоном упала на деревянный пол разлетаясь по разным углам. Но это его мало волновало, пока он на забежал в комнату и не увидел свою мать.

      Матушка стояла подле кровати, где лежал без сознания мальчик, с влажной тряпью на голове. Мать с задумчивым скорбным взглядом что-то стирала в медном тазу, от чего вся вода была красной, как отражение алого зарева в мутных водах реки.

      – Матушка, – Флавиан даже не знал, что можно сказать в этой ситуации, в один миг он оцепенел и остался прикованным к полу, с трудом выдавив из себя несколько слов. – Что тут произошло?

      Мать выглядела очень усталой и постаревшей. В ее волосах жесткой хваткой вцепилась седина, а морщины будто бы за день покрыли все ее нежное лицо. Она обернулась к своему сыну и уголки ее губ едва тронулись, с материнской заботой и печалью в лице.

      – Входи, сын, – ответила мать.

      Но пастух так и остался стоять в дверях. Ничего окружающего сейчас для него не существовало. Мать здорова. Живет и здравствует. Камень, величиной с сам Нозернхолл пал с его души, и теперь он чувствовал себя чуть ли не самым счастливым человеком на свете. Но кто этот юноша, который лежит сейчас в его постели?

      – Что случилось, ма? – глаза Флавиана бегали от увечного тела мальчика к матери, чей подол был окроплен чужой кровью.

      – Этот мальчик хотел с тобой поговорить, сынок, – произнесла матушка, пытаясь отстирать в тазу окровавленное тряпье. – Он прибыл с Морского Востока.

      Слова матери сбили юношу с толку.

      "О чем она вообще толкует? И кто этот парень? Да, что здесь, Двенадцать Всемилостивых, здесь происходит?"

      Сделав несколько шагов вперед, Флавиан присмотрелся к лицу мальчишки. Оно не было ему знакомы, и пастух готов был поклясться Пантеоном, что никогда не видел его в своей жизни. Лицо было смуглым, при этом обветренным, на его облике отпечаталась тяжелая судьба и усталость от жизни, несмотря на то, что с виду ему было не больше двенадцати лет. Мальчик испытывал тяжкий жар – все его раскрасневшееся лицо было покрыто потом, а закрытые веки судорожно дергались. Мама сделала перевязку, новоприбывший гость был тяжко ранен в правое плечо. Судя по тому, сколько мать потратила тряпья, юноша потерял много крови.

      – Мама, – Флавиан перевел свой взор на женщину, дожидаясь от нее объяснений. – Кто это?

      Буря эмоций тревожила его душу. Пастушок чувствовал, что он находится на грани… На грани чего? Он не понимал этого, но что-то в глубинах его сердца говорило о том, что что-то должно произойти.

      – Он посыльный от твоего дяди Клепия, – матушка поджала уголки губ, морщины натянулись на ее щеках.

      Флавиан хорошо знал свою матушку и понял, что она едва сдерживала слезы.

      – Что