Грядущие боги. Книга 1: Спасённая ведьма. Игорь Валерьевич Мерцалов

сомневаюсь. Что ещё?

      – С твоего позволения… Как бы ты ни был занят, мой господин, ты давно не разговаривал с сыном. Это совет пожившего человека, который видел, как твой отец воспитывал тебя.

      – Ты прав, дружище, – согласился Эриной. – Пришли его ко мне.

      Кипос удалился. Эриной упёрся локтём в изголовье ложа и замер, глядя на трепещущие огоньки масляных ламп. А потом зажмурился.

      Пляска огоньков вызывала в нём тревожное чувство и почему-то напоминала об Алайе. Было в ней что-то от этих язычков пламени. Внешне она как будто всегда спокойна, даже может показаться хладнокровной, но присмотришься – и можно подумать, что вместо сердца у неё такой же светильник…

      – Здравствуй, отец.

      Эриной быстро открыл глаза. Перед ним, как солдат перед лохаргом, навытяжку, стоял красивый двенадцатилетний мальчик с длинными кудрями.

      – Здравствуй, Анхилой. Хорошо ли ты вёл себя? Послушны ли твои сёстры?

      – Я старался, отец.

      – А девочки?

      – Думаю, да. Они всё время на женской половине пропадают… Наверное, было бы слышно, кабы напроказили.

      – Полагаю, ты прав, и всё-таки позволь напомнить, что мужчина должен знать всё, что происходит в доме. Когда я отсутствую по долгу службы, мне хотелось бы знать, что оставляю хозяйство в надёжных руках.

      – Но ведь всем заведует Кипос, отец!

      – Верно. Однако не Кипосу я надеюсь оставить этот дом в наследство. Впрочем, поговорим о другом. Чему ты сегодня научился?

      – Я прибежал вторым! – оживился мальчик. – Я и первым бы прибежал, честное слово, но запнулся на повороте, и Анке меня обошёл. Я ему сказал, а он засмеялся, и тогда я…

      – Юноша, ты не понял вопроса. Я хочу знать не то, как ты бегал, а то, чему научился.

      Анхилой опустил глаза.

      – Учитель толковал поэму о Триномийской войне…

      – Это, опять-таки, не является ответом на поставленный вопрос. Не сомневаюсь, что учитель что-то рассказывал – и хочу знать, что ты из рассказанного запомнил. Я жду ответа, юноша.

      – Чему можно научиться, слушая про поэта? – спросил мальчик, глядя исподлобья, но взгляда уже не опуская. – То ли дело, когда про Арифила и Парнайскую кампанию – там всё важно: и про снабжение войск, и про связь между отрядами. А триномийские легенды… Учитель сам сказал, что ничего не было. Ни похищения царицы Ольны, ни поединка Алехия с Меносом…

      Эриной хотел спросить: возможно ли, чтобы один юнец, который «не понимает», был прав, а тысячи гипареев, которые видят в великой поэме великий смысл, неправы. Однако усталость и напряжение из-за событий дня дали себя знать.

      – Юноша, ты сперва дорасти, потом нос задирай. Твоё дело – учиться и слушать, что тебе говорят.

      – А я слушаю! – упрямо заявил Анхилой. – Только не понимаю, чему можно научиться, слушая враньё. Учитель сказал: «Из-за женщин войны не ведутся»! Зачем это учить, если всё по неправде?

      – Довольно! Ты меня рассердил. Налей мне вина и уходи, о наказании я подумаю позже.

      У