Город Утренней Зари. Марк Корнилов

шутку друга Джон, чтобы тот наконец-то успокоился. – Патронов взял немного. Нечего палить без разбора. Квалификацию лучших стрелков нужно поддерживать.

      – Когда-нибудь ты об этом пожалеешь, – Кристиан передернул затвор, явно не разделяя искусственного усложнения заказа.

      – Ну ничего, у тебя же всегда с собой боевойтопор, – Джон загрузил в держатели на жилете три боевых стимулятора.

      – С твоими шуточками окажешься когда-нибудь на праздничном столе моей семьи, – Кристиан закрепил титановый тактический топор «Брейдокс» на поясе.

      – Без проблем, если бы у тебя, кроме меня, была семья, – они переглянулись и легкой походкой отправились на задание.

      Пока они спускались на лифте в гараж, Джон смотрел на гладко выбритый затылок Кристиана, стоящего несколько впереди, и ему показалось, что он видит собственное отражение.

      – Что пялишься? – прервал его философские размышления Кристиан.

      – Твоя лысина будет бликовать от фонарей. Ты бы так не натирал её перед рейдом, – сказал Джон, протискиваясь вперед.

      – Шапочку мне подари, а то батрачу на тебя который год, даже спасибо не сказал, – неохотно пропустил его Кристиан.

      – Обязательно. Тебе голубую или розовую?

      – Сам выберу, а то от твоего вкуса даже встреча со смертью как бразильский карнавал, – подмигнул ему друг.

      – Значит голубая, – подытожил Джон.

      В гараже их ждал темно-синий Сharger 2030 GA, так как на заданиях они предпочитали ездить быстро и стильно. Слабо освещённые улицы Нижнего города мелькали за окном. Выехав на эстакаду, Charger быстро набрал крейсерскую скорость, но даже после этого заброшенные районы внизу не спешили сменяться ещё жилыми. Когда-то в третьем кольце города Утренней Зари проживало более ста миллионов человек, теперь же их осталось от силы двадцать пять – тридцать миллионов. В связи с этим, с каждым годом на освещение города выделяли всё меньше средств, в то время как наверху всё продолжало светиться, как круглогодичная рождественская ёлка. Хорошо хоть дороги ещё были в отличном состоянии, что позволяло друзьям не отвлекаться от своих мыслей, навеваемых приятным метрономом 3,5-литрового двигателя. Каждый из них уважал право другого на тишину. Джон прекрасно знал, что сейчас Кристиан думает о девушках из «Дома Любви», как и раньше он думал о других девушках. В этой любвеобильности Кристиана было что-то неподдельно детское, почти наивное, о чём бы Джон хотел бы сказать, что он это уже потерял, но самом деле никогда и не имел. Кристиан просто наслаждался самим присутствием девушек в своей жизни, не торопясь срывать их, если вообще вспоминал от восторга о такой возможности. При этом каждой новой звёздочке на небосводе любви он искренне радовался, как в первый раз. Для Джона всегда важно было состязание мужского и женского, как будто ему было мало противостояния в обычной жизни. Всё это питало самую белую зависть к Кристиану, которую только можно было вообразить в сером Нижнем городе.

      Через двадцать восемь минут и сорок секунд Джон начал снижать скорость, что вывело друзей