Медвежьи объятия. Маша Моран

Катя не знала, что с ней было бы, не заступись за нее Влад. Но Антон сделал свое дело: на нее теперь смотрели, как на последнюю тварь. И даже люди, проработавшие с Катей несколько лет, поверили ему, а не ей. Оставаться в передаче она не могла. Но и бросить то, чем практически жила последние годы?.. Кате нужно было подумать. Собраться с мыслями. Понять, что делать дальше. Как жить. Как собрать свою расколовшуюся на части жизнь.

      Рыдать на холодном полу оказалось не таким уж интересным занятием. Она плакала громко, навзрыд, пока совершенно не охрипла. Слезы закончились, а кожу лица неприятно стянуло. К чертям собачьим все! Прямо сейчас ей вдруг захотелось стать той самой тварью, которой ее выставили. Пойти и сделать влюбленным голубкам что-нибудь мерзкое и гадкое. Может, после этого на душе будет не так отвратительно, и станет чуточку легче справляться с собственным бессилием?

      Катя с трудом поднялась на ноги, совсем как старая бабка, и огляделась. Все вокруг было покрыто тонким слоем пыли. И пахло также: спертый затхлый воздух с тяжелым духом одиночества. Захотелось поскорее выбраться отсюда. Мысль провести здесь пару недель неожиданно напугала.

      Катя поскорее выбралась на свежий воздух, вдохнула полной грудью. Ледяные иголки впились в легкие. Почему-то снова захотелось плакать, а ведь она думала, что истерика закончилась. На негнущихся ногах она прошла к машине и открыла багажник. Пакет с продуктами сиротливо скукожился в уголке. Она уже взялась за ручки, как странный шум привлек внимание. Катя выпрямилась и огляделась. Вокруг никого не было. Тишина, спокойствие, почти сказочный пейзаж. Она снова потянулась за пакетом, но странный звук повторился. Он шел со стороны леса. Черт! Может, Диана была права, и какой-нибудь чересчур активный медведь решил выбраться из берлоги? Стало страшно. Но вопреки дурному предчувствию, Катя повернулась в сторону леса. Проваливаясь по колено в снег, она сделала пару шагов и остановилась. Очередной шорох был громче и слышался слева, оттуда, где буйно разросся кустарник. Катя осторожно раздвинула острые густые ветви и заглянула в заросли. Среди узловатых корней лежал медвежонок. Снег вокруг него был покрыт пятнами темной крови, слипшаяся шерсть блестела. Глаза малыша были закрыты, но кажется, он еще дышал. Вот же зараза?! И что ей теперь делать?

      Катя тяжело вздохнула и полезла через кусты. Где, интересно, пропадает мать-медведица?! Почему не следит за малышом? А если она неожиданно появится, пока Катя будет вызволять ее сына или дочку из колючего плена? Медвежонок дернулся и тихонько закряхтел. Может, попал в капкан, а может в зубы к волку угодил… В Кате боролись страх и жалость. Бросить малыша здесь умирать она не могла. А что если он и так уже мертв, а она лишь поставит себя в опасность, рискуя нарваться на встречу с медведем? Вдруг, это просто предсмертные судороги? В тишине леса треск ломаемых веток был оглушительным. Катя едва не задохнулась от ужаса, но вокруг никого не было. Черт! Она сама и производила этот жуткий шум, раздвигая колючие сучки. Медвежонок