Живые ветра. Аскар Тарусский

людям, а многих и вообще не понимаю».

      На восстановление ушло два месяца, за все это время Михаил написал рассказ, сочинил стихи о детстве, вспоминая приятные мгновения, продолжал жадно писать стихи для Насти. Из писем Михаила:

      Скажи, любимая, прошу,

      Скажи, как любишь ты мечту,

      Скажи, как любишь ты меня.

      Ты подари мне свет огня…

      Твое лишь нежное тепло

      Согреть способно мне нутро,

      Способна дать лишь только ты —

      Ты ангел мой, мои мечты…

      Скажи, любимая, что ждешь,

      Что веришь искренно ты мне,

      Что не один я на земле,

      Что я с тобой всегда, везде…

      Скажи, так просто про себя,

      Скажи, скажи, прошу тебя.

      Мне очень важно это знать,

      Ведь все в словах не передать…

      Я тонко чувствую тебя

      И не пойму порой себя,

      Моя красавица, пойми —

      Мне важно знать, что любишь ты…

      Мне чувства все твои важны,

      Ведь мысли вечной чередой

      Терзают ум порой и мой…

      Скажи, что думаешь, прошу,

      Скажи, что хочешь, не молчи,

      Мне очень важно точно знать,

      Что хочешь мне ты рассказать;

      Тебя безумно я люблю

      И потому так говорю,

      Ведь радость я хочу лишь дать,

      Чтоб ты дарила и цвела

      Любви прекрасная черта…

      Любить я буду лишь тебя,

      Одной мечтой живу всегда…

      Но в ее ответах уже не было той энергии и той любви, которая звучала прежде. В итоге через недолгое время Анастасия напишет ему, что не может так жить, ей нужны присутствие, забота и любовь, она сказала ему, что любит его, но одной любви мало… Как принял это Михаил? Думаю, что лучше я отвечу на этот вопрос его стихотворением, которое он напишет позже:

      Ну вот и все – закончилась любовь,

      Душа моя закрылась от всего навеки,

      Такая мерзкая, отравленная кровь,

      Мечта моя сгорела с ней в рассвете…

      Я помню все – я искренно любил,

      Я ждал, я верил, я боготворил,

      Я в каждый миг был рад, что я живу,

      Я в каждый миг был рад, что я люблю…

      Теперь лишь боль, обида рвёт нутро,

      И сердце верное, противное оно,

      Незримое, коварное дерьмо…

      Два месяца шло разбирательство инцидента в умывальной комнате, и Юрия признали виновным и отчислили из института. Михаила в больнице он не навестил ни разу.

      Михаил прошёл ВЛЭК, и в итоге шёл разговор о его переводе.

      – Ну что, Драганов Михаил Сергеевич, у вас в результате сотрясения упало зрение, что не соответствует требованиям к курсантам нашего института, – говорил ему доктор.

      – И что вы предлагаете?

      – Можно решить, конечно, но это будет стоить…

      Доктор хитро улыбнулся.

      – Сколько? – недолго думая, ответил Михаил. – А впрочем, нет! Не буду я вам платить.

      – Твоё решение, – удивлённо пожал плечами доктор.

      Михаила перевели в сухопутный институт, где он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

      Наш герой