Магия вернётся в понедельник. Алина Потехина

нависла надо мной, но тут же отступила. – Прошлое лучше оставить в прошлом, – сказала я после паузы.

      – Прости. – Аня проковыряла дырку в чизкейке.

      – Не за что извиняться, – отмахнулась я.

      – Дарь, скажи кондитеру, чтобы сыр тщательней взбивал. – Аня отодвинула недоеденный чизкейк.

      – Сказать кондитеру? – растерялась я.

      – Ну да, – сестра посмотрела на меня чуть удивлённо. – Твой же работник.

      Я так и открыла рот, поймала встревоженный взгляд Ани, после чего озадаченно сомкнула губы.

      – Хорошо. – Я попыталась изобразить улыбку, одновременно пряча руки под коленками.

      – У тебя точно всё хорошо? – снова спросила Аня.

      – Да, всё хорошо.

      Аня нахмурилась, протарабанила пальцами по столешнице ритм танца маленьких утят, затем встала, порывисто обняла меня, поблагодарила за обед и ушла.

      Я медленно, словно на чужих ногах, поднялась в свою комнату. «Что здесь происходит?» – вибрировала во мне мысль. Мой кондитер? Люди, которые со мной здороваются, как со знакомой. Библиотекарша, точно знающая, зачем я пришла, даже собственное тело, которое принесло меня в библиотеку, местоположение которой я не знала и знать не могла. «Я же всего второй день в этом паршивом городе!» – кричало во мне сознание. Ощущение дежавю переполняло тревогой.

      – Бред какой-то. Это какой-то бред! Бред-бред-бред…

      Так убеждала я себя до тех пор, пока оторванная пуговица не укатилась под кровать.

      Где Пашка?

      3. Фёдор

      Сегодня утром на проходной меня перехватила тётка Зинаида – мамина сестра. Коротко поздоровалась, сунула в руки пакет и ушла молча, не оборачиваясь, как и всегда. Сложная в общении, скупая на эмоции, застрявшая в одиночестве, тётка нежно любила всех своих племянников и стабильно снабжала нас домашней выпечкой, ранетками, хранимыми ею в свежем виде весь год, и вяленой рыбой, которую сама ловила в реке, неподалёку от дома. «Надо сходить в гости к родителям», – подумал я, глядя на удаляющуюся тёткину спину. «И купить тётке новое пальто», – тут же пришла другая мысль.

      В пакете, помимо пирожков с рыбой, обнаружились ранетки. Крепкие, нежно-жёлтые, они выкатились на стол и наполнили кабинет терпким яблочным запахом. Гриша, наш новенький, красноречиво уставился на россыпь маленьких яблок на столе.

      Я взял по три ранетки в каждую руку, подкинул сначала по одной, а после медленно ввёл в игру остальные. Маленькие жёлтые шарики замельтешили под потолком. Поначалу их движение казалось хаотичным, но, как только взгляд Гриши из рассеянно-восторженного стал концентрированным, я изменил темп и схему бросков – пусть разбирается заново.

      Дверь открылась, на пороге застыл силуэт. По очертаниям – начальник. Яблоки мелькали под потолком, как вдруг раздался свист рассекаемого воздуха, и один шарик исчез в руке Николая Ивановича, который в два шага преодолел расстояние от двери до меня. Начальник прищурился:

      – Опять развлекаешь молодёжь?

      – Учу, – ответил я и положил ранетки на стол. – Принеси тарелку, – обратился к Григорию.

      Гриша вскочил и, ловко лавируя