Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза. Элисон Уэйр

станет история Трои, а второй – «Ясон и золотое руно», – продолжила королева.

      – Я к услугам вашей милости. – Кекстон улыбнулся.

      Елизавета бродила по мастерской. Она прошла мимо лорда Гастингса, который стоял в углу, увлеченный разговором с приехавшим ко двору дядей Лайонелом. Принцесса остановилась немного поодаль и стала рассматривать выложенные на стол новые книги. Мужчины беседовали тихо, но не слишком.

      – Он живет в Амбуазе, вдали от отцовского двора, потому что слаб здоровьем, – услышала принцесса слова Гастингса. – Я предупреждал короля: у мальчика, вероятно, хороший нрав, но он мал ростом, тщедушен телом и скуден умом. Некоторые считают, что он слишком глуп и не может быть королем. Какой из него муж?

      Елизавета обмерла. Неужели они говорят о дофине? Мал ростом… тщедушен… глуп? Нет! Не может быть.

      – Хотя это великолепная партия, – заметил дядя Лайонел; он был крайне целеустремлен в своей амбициозности, как и остальная родня матери.

      – Да, но вы пожелали бы такой участи собственной дочери?

      – Бесси знает свой долг. Корона Франции компенсирует недостатки ее супруга, – едва слышно проговорил дядя Лайонел.

      Елизавета услышала достаточно. Знал ли обо всем этом отец, когда соглашался на ее помолвку? Разумеется, он не пошел бы на это, если бы знал.

      Больше Елизавета не хотела ничего слушать. Вся дрожа, она вернулась к родителям, отчаянно желая поговорить с отцом и выяснить правду.

      Минула целая вечность, прежде чем они вернулись во дворец. Король собирался пойти на заседание Совета, но Елизавета потянула его за рукав:

      – Отец, уделите мне немного времени, пожалуйста.

      Он улыбнулся ей:

      – Что случилось, Бесси? У вас встревоженный вид.

      Принцесса, запинаясь, повторила состоявшийся в печатне разговор дяди Лайонела с лордом Гастингсом, слова застревали у нее в горле.

      – Я не могла не слушать, – закончила она.

      Отец нахмурился:

      – Они не должны были обсуждать такие вещи там, где их речь может донестись до чужих ушей. Это правда, что дофин слаб здоровьем, именно поэтому король Людовик не нагружает его науками, но я уверен, что он умеет хорошо себя вести и известен добрым нравом. Вам не стоит обращать внимания на сплетни, Бесси. Я бы не стал выдавать вас замуж за идиота, король он в будущем или нет, так что не тревожьтесь понапрасну.

      – Не буду, сир, – отозвалась Елизавета. – Я рада, что поговорила с вами.

      – Я тоже этому рад, – согласился отец. – А теперь я серьезно побеседую с лордом Гастингсом. – Он мрачно улыбнулся.

      Июльское солнце пекло макушку Елизаветы, которая вместе с Марией и родителями стояла перед входом в церковный двор в Фотерингее в ожидании похоронного кортежа. Их окружала августейшая компания, в которую входили дядя Кларенс, дядя Риверс, Дорсет, весь напряженный и сторонившийся лорда Гастингса, и много других дворян. Принцесс одели в черные платья и темно-синие вуали – цвета королевского