Брокен-Харбор. Тана Френч

в фильме “Кабельщик”.

      Белье в ящике Дженни было аккуратно разложено: сексуальное для особых случаев, удобное белое – для спорта и бело-розовое в рюшечках – должно быть, повседневное. Никаких выкрутасов, никаких игрушек – видимо, Спейны предпочитали старый добрый секс.

      – Но давай на секунду допустим, что наш парень каким-то образом пробрался в дом. Что дальше?

      – Он начинает наглеть, пробивает дыры в стенах. Такое от Патрика уже не скроешь. Может, Патрик думает так же, как и Дженни: лучше узнать, в чем дело, лучше поймать этого парня, чем отпугнуть его или сделать дом неприступным, – поэтому устанавливает наблюдение в местах, где, как ему кажется, побывал злоумышленник.

      – Значит, капкан на чердаке предназначен для человека – чтобы поймать с поличным и задержать до нашего приезда.

      – Или до тех пор, пока Патрик с ним не разберется. Смотря по обстоятельствам, – сказал Ричи.

      Я поднял брови:

      – Сынок, да у тебя извращенный ум. Это хорошо. Главное – не слишком увлекайся.

      – Когда кто-то пугает твою жену, угрожает детям… – Ричи встряхнул пару штанов цвета хаки; рядом с его костлявой задницей они выглядели огромными, словно принадлежали супергерою. – Не удивлюсь, если у него зачесались кулаки.

      – Да, звучит довольно гладко. – Я задвинул ящик с бельем Дженни. – Остается только один вопрос: почему?

      – Почему он нацелился на Спейнов?

      – Почему вообще всё? Это же несколько месяцев слежки, чтобы закончить массовым убийством. Зачем выбирать эту семью? Зачем вламываться к ним ради пары ломтиков ветчины? Зачем снова вламываться и пробивать стены? Зачем переходить к убийствам? Зачем рисковать, начиная с детей? Зачем душить их, но потом резать взрослых? Зачем все это?

      Ричи выудил из заднего кармана штанов Патрика пятьдесят центов и по-детски пожал плечами, вздернув их до самых ушей:

      – Может, он псих.

      Я прекратил разбирать белье.

      – Так и напишешь в деле для прокурора? “Ну фиг знает, может, он псих ненормальный”?

      Ричи покраснел, но на попятный не пошел.

      – Не знаю, как это называется у врачей, но вы же понимаете, о чем я.

      – Вообще-то, сынок, не понимаю. “Псих” – это не мотив, разновидностей психов полным-полно, но большинство не склонны к насилию, и у каждого есть своя логика, пусть и неясная таким, как мы с тобой. Никто не убивает целую семью только потому, что нашло психованное настроение.

      – Вы попросили выдвинуть версию, в которую вписывается все, что у нас есть. Ничего лучше я придумать не могу.

      – Версия, построенная на аргументе “потому что он псих”, – это не версия, а дешевая отмазка. И леность мысли. Детектив, я ожидал от тебя большего.

      Я отвернулся и снова принялся разбирать комод, но почувствовал, что он замер.

      – Выкладывай, – сказал я.

      – Я сказал этой Гоган, что ей не стоит беспокоиться насчет маньяков, только для того, чтобы она не обзванивала всякие ток-шоу, но на самом деле у нее есть все основания для страха.