За горизонтом. Две повести. Татьяна Ильдимирова

и про то, как она чуть не завалила вступительные, потому что перед самым важным экзаменом гуляла с парнем. И про то, как в первый раз в жизни пришла в суд и с перепугу назвала старенького строгого судью «Ваше Величество». Даша иногда рассказывала что-нибудь в ответ – про какую-нибудь подружку, но на самом деле про себя. Даже если Даша засыпала в машине и спала до самого дома, все равно ей казалось, что они успели поговорить о чем-то важном.

      – Мам, – спросила вдруг Даша, – а тебе, случайно, в Новосиб не надо?

      Мама закончила красить левый глаз и ответила:

      – По работе пока нет, но можно запланировать и сгонять в выходные. В аквапарк, давай?

      – Это с папой, а я хочу только с тобой, вдвоем.

      Мама кивнула:

      – Посмотрим.

      Это означало скорее «нет», чем «да». В лучшем случае – «не сейчас».

      В первый день Димка прислал четыре сообщения, во второй – два, в третий – ни одного. Даша залезла на сайт конкурса и посмотрела расписание мероприятий. Димка должен быть занят весь день. «Если мужчина хочет позвонить, он позвонит в любом случае», – подумала Даша маминым голосом. Во рту стало сухо и горько. Она написала Лизе и полчаса обсуждала с ней сериалы. Лиза как раз сидела под дверью стоматолога и хотела отвлечься, и Даша словно была рядом с ней. Потом Лиза сообщила «Иду на казнь» и пропала. Только вечером написала, что все хорошо, не больно.

      Димка тоже нашелся вечером и скинул сразу много фотографий. В Москве, оказывается, тепло, снега нет, все ходят без шапок, а он приехал в меховой ушанке, как Филипок. Даша ничего ему не ответила, решила помучить до утра, и через час он позвонил – голос у него был такой радостный, что Дашин страх съежился внизу живота и затих.

      После звонка Даша лежала в ванне и, пока вода не остыла, вспоминала, как они с Димкой впервые поцеловались. Это случилось в апреле, но было будто вчера: она сама потянулась к нему, уже не могла больше ждать, а его губы были сухими и прохладными. Она боялась, что все испортила, и была готова заплакать, а он словно выдохнул с облегчением, вцепился в нее мертвой хваткой и никак не мог отпустить домой. Даша опоздала на полчаса, ее немного поругали – надо же предупреждать, когда задерживаешься, а она была такая счастливая, так смеялась внутри: и пускай себе ругают, и пускай, она все равно никого не слушает, столько в ней счастья, что никто никогда в жизни не сможет ее расстроить.

      Даша стала замерзать. Она добавила горячей воды и положила руки на живот. Все как всегда, там ничего не могло быть. Конечно же, ничего, будь не так – Даша бы обязательно почувствовала. Невозможно не ощущать, что внутри тебя новая жизнь. Даша была по-прежнему худой и, к Дашиному сожалению, плоской, словно десятилетняя. Непонятно, что Димка в ней нашел. Мама говорила, что до рождения Даши была такой же, а теперь ей остается только завидовать или ходить в зал трижды