.

не стал возбуждать пациента, отодвинулся и мирно скрестил руки.

      – В чем же мы провинились перед вами, милейший?

      – Прекратите разговаривать со мной как с умалишенным! – пробурчал пациент.

      – Ну что вы… Мы просто хотим вам помочь. Немного перенервничали. Устали… Вижу, головой ударились.

      – Это неудачный переход… Ничего, я привык… Шишка заживет.

      – Не первый раз головой ударяетесь?

      Пациент дернулся как бабочка, которой пришло время вылететь из кокона. Ремни держали крепко.

      – Не смейте говорить со мной подобным образом!

      – Спокойнее, милейший, спокойнее… Поверьте, у меня и мысли нет вас обидеть. Мне важно разобраться, что с вами произошло, найти настоящую причину и помочь вам…

      Связанный презрительно хмыкнул.

      – Помочь… Помочь мне вы не можете… Вы не понимаете, что случилось…

      – Так расскажите, с удовольствием вас выслушаю, – мягко ответил Успенский.

      – Я… Я… – признание не давалось бедняге. – Я промахнулся… И опоздал…

      – Опоздали на встречу?

      – Да, пусть так: на встречу! – вскрикнул больной.

      – Ну-ну, тише, – доктор сделал примирительный жест. – С кем была назначена встреча? С дамой или знакомым?

      – Вас не касается! – посмел дерзить связанный.

      – Как вам будет угодно, не смею настаивать…

      – Вы просто не сможете понять… Это выходит за рамки вашего понимания. Что выходит за границы вашего разума – того не существует. А говорящий об этом – сумасшедший. Вы же заранее считаете любую странность бредом. Я прав?

      По опыту доктор знал, что больные бывают настолько красноречивы, что хочется им поверить.

      – Как бы вы поступили на моем месте?

      Его наградили циничной усмешкой.

      – На вашем месте я не окажусь. Никогда. Прошу: развяжите и отпустите меня. Это слишком важно.

      Чего и следовало ожидать: за разумными аргументами непременно следует попытка побега. Типичная картина. Успенский улыбнулся.

      – Допустим, отпущу вас. Куда вы пойдете?

      – Куда мне крайне необходимо попасть…

      – А точнее?

      – Я не могу объяснить… Вы не поймете…

      – Что ж, не смею настаивать, – доктор изобразил покорный вздох. – Позвольте узнать: почему в мороз оказались без пальто и шляпы?

      – Я спешил… Не рассчитал…

      – Спешили. Это бывает. Однако костюм на вас довольно… своеобразный, – сказал доктор, глядя на кокон, под которым мерзло нагое тело. – Вы актер, вероятно?

      – Почему так решили?

      – В Петербурге редко встретишь господина в таком… веселом клетчатом костюме. Разве только на арене цирка…

      Больной издал обиженный звук.

      – Обычный костюм, почти новый, – ответил он и вскрикнул, будто опомнился: – О чем тут говорить? Отпустите меня! Прошу вас!

      – Сделаю