Харэль Милк пришел за мной. Фея воды. Риска Волкова

появлялись ростки… Ольфейра продемонстрировала небольшой смерч, который сразу же и развеяла сама.

      – Очень даже неплохо, – похвалил ее профессор. – Что ж, адептка Кэрис… Ваша очередь.

      Я в нерешительности вышла на середину зала. Сейчас, когда мужчина был так близко от меня, я буквально кожей ощущала его присутствие. Это было странное чувство, похожее на какой–то внутренний жар. А еще, будто назло, зачесался шрам от молнии, и я невольно потерла его на запястье, с наслаждением чувствуя, как шершавая ткань платья царапает кожу.

      – Блохи, адептка Кэрис? – участливо спросил Милк, а я поняла, что уже его ненавижу.

      – Да, прикармливаю тут… Поделиться с вами? – ядовито отозвалась я.

      – Нет уж, я больше в качестве домашних любимцев предпочитаю кошек…

      По залу стали доноситься оскорбительные смешки. Похоже, Харэль Милк меня почти сразу же невзлюбил и теперь жаждал устроить из моего выхода шоу.

      – Показывайте, на что способны.

      – Увы, я думаю, что не смогу этого сделать…

      – Почему? – взгляд Милка стал каким–то слишком цепким, если даже не сказать, что хищным. Будто у того же самого упомянутого им кота, который нашел беззащитную мышку.

      – Мой дар пока не проявил себя… И я не знаю, как сделать, чтобы это произошло… – сказала я, стараясь придерживаться придуманной с Ольфейрой легенды.

      – И вас не пытались раскрыть, как и остальных, в детстве?

      – Я… Я потеряла память, и не могу вообще ничего вспомнить.

      – Значит, дар–то может и раскрыт?

      Я пожала плечами.

      – Не знаю.

      – Что ж, самое время это узнать, – хмыкнул Харэль Милк.

      Я не успела опомниться, как в мою сторону полетел сгусток темной энергии. Не знаю, чего ожидал куратор, но чуда не произошло, вокруг меня не создался вдруг водный щит, и я не взлетела над землей. Вместо этого я вполне себе прозаически словила темную гадость и, почти сразу же поняла, что, наверное, умираю…

      Колени подкосились, а из горла вырвался сдавленный стон, перед глазами все плыло… Наверное, Харэль Милк подхватил меня, потому что падения я не помнила, перед тем как отключиться… Вместо этого я помнила его обеспокоенное лицо, невозможно вкусный исходящий от него запах, терпкий и чуть сладкий, будто ванильный, а еще шепот в самое ушко: “Кто же ты такая, Джесс?”

      Ну а потом все. Темнота, мрак, покой.

      Глава 4

      Наш мир. Город N

      – Джесс! – Сашка только что умылся, на его щетинистом лице еще блестели капельки воды.

      Не услышав ответа, мужчина подошел к закрытой двери комнаты своей племянницы.

      – Джессика! – еще одна попытка оказалась безуспешной, и он замолотил руками по двери. – Ты обиделась что ли? Открой!

      Но дверь в какой–то момент сама открылась. Сашка шагнул внутрь, оглядывая пустую комнату. На столе, заваленном тетрадями и учебниками, горела настольная лампа.

      – Куда пропала–то? – пробормотал мужчина.

      Вышел,